Рецензия на фильм Шрамы Парижа от Евгений Нефёдов

В первой половине 1970-х западный мир потрясали акции палестинской террористической организации «Чёрный сентябрь», самой громкой из которых стал захват в заложники израильских спортсменов на Олимпиаде в Мюнхене. Между прочим, этот инцидент вдохновил Томаса Харриса (того самого, кто позже придумает образ психиатра-маньяка Ганнибала Лектера) на написание романа «Чёрное воскресенье» /1975/, настолько захватывающе повествующего о гипотетической ситуации масштабного теракта в США – во время проведения матча по регби, что голливудская экранизация не заставила себя ждать. Гораздо позже, в триллере «Крыша» /1991/, Мэнни Кото поведает о разоблачении журналистом (в исполнении Дольфа Лундгрена) козней Центрального разведывательного управления, использующего фиктивное – целиком выдуманное! – образование «Чёрный Октябрь», чтобы развязать войну на Ближнем Востоке. Но для Пятой республики по-настоящему «чёрным» месяцем оказался ноябрь – и никакому беллетристу не хватило бы фантазии, чтобы сочинить то, что случилось осенью 2015-го. Тут дело и в масштабе (территориальном разбросе и количестве жертв), и в необычной тактике, вызвавшей краткосрочное замешательство правоохранительных органов, и в реакции как властей, так и граждан. Представители запрещённого в России (и не только) Исламского государства Ирака и Леванта, взявшие на себя ответственность за учинённую бойню, даже заявили об «11-м сентября по-французски», хотя с точки зрения влияния на международную обстановку два события, конечно, несопоставимы. Тем не менее было бы странно, если б местные кинематографисты, дождавшись завершения расследования, не обратились к чрезвычайному происшествию, оставившему в истории Парижа саднящие шрамы. Радует, что за реализацию проекта взялся Седрик Жименес, ранее уже снимавший жёсткие, лишённые сантиментов криминальный драмы, включая «Французский транзит» /2014/ (кстати, тоже основанный на фактах), ставший первым плодом сотрудничества с Жаном Дюжарденом. Прославленный артист, начинавший в амплуа комика, вновь получил возможность продемонстрировать яркий драматический талант. Фреду, офицеру SDAT (контртеррористического отдела криминальной полиции), приходится тем сложнее, что косвенная вина за такое количество погибших и раненых лежит персонально на нём, не сумевшем ни арестовать, ни ликвидировать Абдельхамида Абаауда в Афинах десятью месяцами ранее. Напряжённый пролог сменяет ещё более тревожная завязка, когда под вечер пятницы 13-го числа (несчастливое сочетание!) телефоны полицейских участков начали разрываться от сотен, если не тысяч, звонков паникующих парижан. Режиссёр, нашедший верного единомышленника в лице сценариста Оливье Деманжеля, не стал реконструировать злополучный вечер с максимально возможной, протокольной точностью. В задачи авторов входило прежде всего передать то ощущение свалившегося как снег на голову, нарастающего хаоса, когда из разных концов города поступали сообщения одно страшнее другого. На бульваре Вольтер прогремел взрыв, по посетителям кафе «Ла Бель Экип», расположенного на улице Шаронн, экстремисты открыли огонь из автоматов, а в концертном зале «Батаклан» захватили (и вскоре – принялись жестоко казнить) людей, пришедших на выступление группы Eagles of Death Metal… И уже отдан приказ о штурме здания бойцами спецназа… Да об одной этой ночи можно было рассказывать на протяжении мини-сериала, не меньше. Но создатели фильма пошли немного иным путём. Жименес неспроста выбрал, скажем так, неочевидное (в смысле – далеко не сразу приходящее в голову) решение. Злополучный вечер растянулся для французских силовиков на несколько суток! Поднятый по тревоге личный состав ещё долго не имел возможности сомкнуть глаз, лихорадочно собирая информацию о террористах (исполнителях и заказчиках). Седрик не сдерживает себя, прозрачно намекая, что сотрудники профильных подразделений, фигурально выражаясь, проспали столь масштабное нападение агрессивно настроенных исламистов, но вместе с тем и отдаёт должное стражам порядка, молниеносно приступившим к устранению ошибок и недочётов. Уже в ходе экстренной работы выясняется, что неповоротливая бюрократическая машина оказалась к таким нагрузкам не готова: Инес, по собственной инициативе устроившая слежку за подозреваемым, получает разнос от патрона, резонно замечающего, что из-за несоблюдения процедур любой адвокат в два счёта освободит арестованных из заключения. Мало того, пенитенциарная система совсем уж некрасиво обходится с Самией Хелуф, не предоставив ей, рисковавшей жизнью, помощи, поскольку под программу защиты свидетелей подпадают исключительно преступники, согласившиеся сотрудничать со следствием, но не рядовые граждане. Выслушав справедливое возмущение подопечной, Фред расписывается в бессилии: ничего не поделаешь, таков закон… Впрочем, в финальных титрах сообщается, что вопиющий прецедент послужил поводом для принятия соответствующих поправок. Уроки, к счастью, были извлечены. «Шрамы Парижа» проще всего воспринимать в качестве превосходного зрелища, в котором наличествуют и ударные эпизоды (допустим, кульминационный штурм временного убежища экстремистов), и детективная интрига, и саспенс: игиловцы практически в открытую хвастаются, что пятничная кровавая акция являлась прелюдией к ещё более масштабному мероприятию. Отличный приём картины во французском кинопрокате, где аудитория уже составила 1,3 млн. человек, это подтверждает. Вот только, как и в случае с тем же «Французским транзитом», Жименес ни в коей мере не ограничивает себя строго развлекательными задачами. Попутно он словно проводит обстоятельное социологическое исследование, пытаясь по возможности детально изучить механизм произошедшего. В данной связи любопытно, что молодая женщина, послужившая прототипом мадемуазель Хелуф, подала на кинокомпанию в суд – на том основании, что, в отличие от экранной Самии, не носит чадру (1). Но режиссёру было важно подчеркнуть, что никто не собирается лить воду на мельницу шовинистов. Мусульманство отнюдь не тождественно радикальному исламизму, в чём лишний раз убеждается Фред, посетив мечеть и пообщавшись с духовным наставником одного из будущих смертников, сетующим, что тот ступил на кривую стезю. Даже наплыв иммигрантов как таковой – не причина терактов, а «всего лишь» питательная среда для криминальных элементов всех мастей, уютно чувствующих себя в наспех оборудованных лагерях беженцев. Авторы очень осторожно (вероятно, из нежелания спровоцировать гнев высших государственных чиновников) подводят к выводу, что говорить о Франции как о совсем уж безвинной жертве не вполне честно. Реакцией на парижские события помимо прочего стала санкционированная политическим руководством бомбардировка мест скопления террористов на территории Сирии, на поверку – вот так сюрприз! – не позволившая достичь даже локальной цели (ликвидировать конкретного преступника). Подробно анализировать политэкономическую подоплёку инцидента (в глобальном идеологическом контексте) не являлось целью кинематографистов, но и сказанного в общем-то достаточно, чтобы зрители завершили сеанс в убеждённости: тривиальным объяснением здесь не обойтись. _______ 1 – Сторонам удалось договориться, и в данной под занавес справочной информации особо подчёркивается, что деталь придумана кинодраматургами.