Рецензия на фильм Чувства Анны от Александр Колесников

Фантасмагория Анны Меликян смотрится и воспринимается очередным высказыванием на избитую тему катящейся ко всем чертям цивилизации, и рисковала утонуть в глубокой тени гораздо более раскрученного американского аналога «Не смотрите наверх», однако угроза миновала. Во-первых, российская драма с элементами антиутопии получилась на порядок душевнее, чем заокеанская сатира. Во-вторых, часто ли на нашем экране ждут колонизации Марса как всеобщего спасения от свирепствующего вируса? И в-третьих, «Чувства Анны» оставляют тягостное послевкусие, по аналогии с тем, когда какого-нибудь горе-мошенника выводят на чистую воду и подвергают публичному остракизму. Если в своей экранизации «Петровых в гриппе» Кирилл Серебренников иллюстрировал условные девяностые, то его коллега Меликян показывает реальность сегодняшнего дня, как если бы та происходила в параллельной вселенной, схожей с нашей во всём, кроме грядущего покорения красной планеты. Заурядная работница конфетной фабрики Анна Бородина живёт такой же унылой жизнью, в которой никогда не происходит ничего интересного, и существует лишь один и тот же опротивевший распорядок: утром на смену, вечером со смены, а дома невзрачный муж да неприятные дети. Удар током из оголённого кабеля по всей силе здравого смысла должен был избавить зачуханную тётку от мучительно-однообразного существования, но вместо этого подарил минуту славы, растянувшуюся на целый звёздный период. Анна начинает слышать голоса – или, как она сама думает, мысли инопланетной цивилизации. С подачи шустрой подруги и по пьяной лавочке женщина заливает в сеть видео с прогнозами о грядущих происшествиях. Они все сбываются, и Анна тут же становится пермской знаменитостью. В этот край создателей кино, кстати, занесло не из любви к уральским предгорьям, а из-за местного объекта паломничества любителей уфологии – Молёбского треугольника, где по легенде высаживались пришельцы. Трагичность вроде как ироничного фильма складывается из мелочей. Анне Михалковой досталась одна из самых сложных в драматическом отношении ролей, и она блестяще передает амплитуду эмоций, переживаемых героиней после стремительного восхождения к славе и столь же быстрого падения обратно к черни. Актриса сумела выжать максимум из сюжетно пустого персонажа, однако её усилия нивелирует фанерное окружение. По факту в этой картине остальные действующие лица – не более чем манекены, ходячие функции, призванные отхлестать типичные проблемы продвинутого общества. Тупость и доверчивость аудитории, циничность и фальшь внезапно сформировавшегося сообщества, зависть и подлость со стороны близких людей – все эти, и без того очевидные зрителям вещи Анна Меликян высмеивает изобретательно и бескомпромиссно. До кучи достаётся, в том числе, и уязвимости института брака, для чего в сюжете появляется писатель-ловелас в исполнении Олега Ягодина. Ну а кроме того постановщица видимо решила по-свойски, по-женски уважить приятельницу Михалкову, выделив пару сцен с частичным и полным обнажением. Дескать, «дама ещё ого-го, ей и голоса-то в голове ни к чему!». Диалог Анны с телеведущей Екатериной Андреевой, сыгравшей саму себя, вообще находка ленты. Меланхоличное настроение кино вместе с монохромным исполнением грозили превратить два часа хронометража в сплошное мучение, но на деле – фильм удивительно бодро для такого пессимистичного сюжета движется от одного сценарного спецучастка до другого. Пусть итоговый смысл высказывания Анны Меликян и остался под вопросом, зато стыд за выставленные привычки и пороки современного общества режиссёру нельзя не занести в актив. Особенно это проявляется в сцене с видеороликом совершившей суицид девушки и успевшей в последние мгновения жизни собрать кучу донатов. Передать нагляднее всю дикость «залипания» молодёжи в интернете было вряд ли возможно. Другое дело, что опять-таки никакой принципиально новой правды Меликян публике не открыла. «Чувства Анны» выглядят одной затяжной констатацией проблемы без попытки докопаться до её причин и тем более решения. Постановщица ещё и сваливается зачем-то в стереотипный пропагандистский пафос на тему любви, находя в концовке совсем уж странного оратора. С трудом верится, что Меликян верит, будто эта самая любовь спасёт мир или сделает его хоть чуточку добрее. И не о людском доверии это кино. Скорее о потребности вытащить самих себя из постылой рутины, где с настоящими чувствами грандиозные проблемы. Для этого хороши даже такие затёртые средства как манипуляции притворных друзей. Планировала так Меликян, либо вышло случайно, но ближе к концовке единственная значимая фигура фильма утрачивает индивидуальность, становясь похожей на ту серую массу из бестолковых обывателей, что готовы поверить в любую чушь, если её слушают миллионы. Чувствовать Анна может и не перестаёт, но волей-неволей осмысливает пользу притворства, хотя бы как средства спасения от бесконечного стресса. На протяжении всей картины равнодушное табло фиксирует постоянный прирост заболевших и умерших от таинственного вируса, а когда Анна переживает крах, то никто уже больше не вспоминает ни о респираторах, ни о других средствах защиты. Людям просто становится всё равно, они принимают истину «мы скоро умрём», а в силу ограниченности натур даже последние года не могут или не хотят прожить красиво. Меликян хирургически точно диагностирует эту усталость населения от тотального негатива, и, насколько хватает художественных средств, призывает не дожидаться спасительного удара током. Спасения точно не будет.