Рецензия на фильм Заклятье. Последняя битва от Сергей Ю.

Снова грядет Апокалипсис: дьявол не дремлет. Будущее человечества находится в руках скромной мексиканской монахини. Смотрите колоритный хоррор «Заклятье. Последняя битва», в котором главную роль исполнила актриса Мария Эволи. Национальное достояние надо беречь, относиться к нему рачительно, использовать по мере необходимости. Это касается не только высокой культуры, которой любит полакомиться высоколобая элита, но и культуры-мультуры массовой: ее активно хавает всеядный пипл. Речь идет в том числе и о кинопродукции в жанре хоррор. Славянские режиссеры, например, аккуратно и эффективно применяют такое средство устрашения зрителей, как Баба-Яга, на Дальнем востоке на экраны выводят лис-оборотней. Я уже не говорю о нечисти кельтского происхождения, заполонившей европейские ужастики. А вот мексиканцев жалко. У них ведь в исторических загашниках такой роскошный бестиарий мезоамериканских языческих демонов, что просто дух захватывает. А они, между тем, не могут смастерить ничего приличней замешанного на католической традиции ужастика про экзорцизм. Например, фильм «Заклятье. Последняя битва». Демоническая сущность, как водится, норовит проникнуть в тело человека, а затем уже вволю поиздеваться над окружающими людишками. На этот раз такая вот змеевидная тварь забралась в беременную даму (Сандра) и пытается сделать что-то нехорошее. Тут авторы картины слегка путаются в показаниях. Если из ребятенка попытаются воспитать очередного шайтан-апокалиптика – зачем выходец из преисподней норовит проткнуть мамин животик и пронзить сердце зародыша? Авторы картины снимают по этому поводу небольшой умеренно кровавый эпизод и благополучно забывают о подобных замыслах инфернального ирода. Теперь внимание концентрируется на фигуре экзорциста… То есть, экзорцистки (общепринятый феминитив пока еще не состоялся). Это молоденькая монахиня сестра Офелия (роль исполнила Мария Эволи). Кстати, тут уже путаются то ли мексиканские сценаристы, то ли авторы русской озвучки: невесту Христову почему-то вскоре повышают в звании до «матери», хотя она как была рядовой монахиней, так ею до конца картины и осталась, до настоятельниц ее никто не повышал. Вообще с титулатурой персонажей зарубежного фильма, как всегда, проблемки. Зачем нам перевели «падре» и именуют отца Виктора «отче», понять сложно. Хорошо еще, что католиков не заставляют читать Рater noster на церковнославянском. В общем, Офелия, безразличная к указаниям Гамлета, удаляется из монастыря в свет и приступает к диалогу с перинатальным демоном. Дискуссия проходит в традиционно теплой вражественной обстановке со стонами, телекинезами, членовредительством, кровопусканием и обильным разбрызгиванием святой воды; все это в сопровождении невнятных адских угроз и свирепых молитв высоких недоговаривающихся сторон. Финал традиционный, а потому не сочтите за спойлер: новорожденного избавляют от незваного близнеца, зато в соседней палате на свет является девица, которую мамочка на голубом глазу нарекает Лилит (интересно, что этой даме при крещении священник сообщит по поводу такого имечка). Так что с названием российские прокатчики явно промахнулись: какая уж тут ПОСЛЕДНЯЯ битва? Работая с забитым штампами сюжетом, трудно чем-то выделиться среди прочих рабов кино-конвейера: в одной только Мексике в год снимают порядка 70-и фильмов ужасов. Надо отдать должное режиссеру Адриану Гарсиа Больяно: он с самыми малыми потерями выпутался из этой непростой ситуации. В своем деле он не новичок. Поэтому сработал, что называется, на классе. Достаточно высокий профессионализм его команды делает «Заклятье. Последнюю битву» почти съедобным кино-кушаньем. Картинка и саундтрек внушают уважение к их создателям. Оператор периодически щеголяет отменно выстроенными кадрами, аккуратно используются скромненькие компьютерные спецэффекты, искривляющие пространство в связи с присутствием потусторонних сущностей на нашей грешной земле, ракурсы меняются в рваном ритме, что не дает глазу заскучать на статичных картинках. И никакого экранного затмения, характерного для дилетантских микробюджетных ужастиков: если действие разворачивается ночью – обязательно подсветка уличными фонарями или фарами автомобилей. Клишированные хоррор-приемы наподобие самостоятельно закрывающихся створок-ставен-дверей, внезапные появления за спиной знакомых-незнакомых персонажей обязательно сопровождаются закадровыми звуковыми эффектами, живо напоминающими строчки дюжинного романа нашего двуединого гения: «Дворник замычал низким и страстным голосом, каким иногда среди ночной тишины вдруг горячо и хлопотливо начинает бормотать унитаз». Причем сантехнической акустике изящно синкопируют отменные ударные, которые не грех использовать серьезному музыкальному коллективу. Актерская работа исполнительницы главной роли Марии Эволи позволяет надеяться на то, что со временем она сможет сыграть уже другую Офелию. Ей удалось создать образ монахини-секси: без пошлых намеков, но за счет нагнетания градуса темперамента героини. Скромница и тихоня в начале картины, она превращается к финалу в миниатюрную железную леди, готовую крушить нечисть всеми доступными средствами. Очень живая мимика, лицо, заставляющее вспомнить Фриду Калло (брови, правда, чуть пожиже) – смотреть было интересно. И все-таки о рациональном использовании достижений отечественной культуры. Было слегка неудобно за авторов проекта, когда они пытались освежить сюжетную канву демонологическими нюансами, чуждыми (и даже враждебными) славному прошлому милой чудесной Мексики. Откуда у вас этот антисерпентарный нарратив прорезался? Зачем все эти назойливые библейские аллюзии насчет коварного злобного змия? Между тем, самый прославленный культурный герой ацтеков, а равно тольтеков, сапотеков и прочих миштеков с чичимеками – Кецалькоатль (у майя – Кукулькан). А это, как всем хорошо известно, пернатый змей, очень умный, справедливый и уравновешенный. Его древние экзорцисты зачем-то прогнали из родной страны, а потому туземцы Нового света дождались-таки своего регионального апокалипсиса, который прекрасно описан в фильме 2006 года от Мэла Гибсона.