Рецензия на фильм Наследие от Сергей Ю.

Удивительная история, которая могла произойти только во сне: юному Руслану приходится брать на себя функции священнослужителя, чтобы почтить память чудаковатого старика. Как его могла осенить подобная идея? Смотрите фильм Романа Михайлова «Наследие» с Олегом Чугуновым в главной роли. Графомания все-таки страшная болезнь. Иногда она может скосить даже крепкого профессионала. Вспомните хотя бы одного рижского (ныне покойного) сантехника. Вот и Роман Михайлов, будучи честным математиком, как-то ненароком узнал, что теорему Ферма доказали, не прибегая к его талантам, перестал поверять гармонию алгеброй, прекратил мучить студентов и подался в писатели. Дальше – больше. Он наловчился кино снимать, да такое, что альтернативно одаренные критики для их описания специально изобрели фантастическую терминологию, включающую в себя такие шедевры, как «атмосферность» и «красочность». Это – про последнее (на сегодня) творение Михайлова – фильм «Наследие». Главный герой картины – Руслан (роль исполнил Олег Чугунов) – обитает в поселке, откуда до ближайшего города можно за полчаса добраться на машине. Образ жизни Руса ничем не отличается от поведения подавляющего большинства его сверстников: экспедиции на дискотеки в ночные клубы с последующим дружественным мордобоем, который организуют пришельцам аборигены; курение травки в приятной компании; погружение в философские труды Владимира Соловьева и Мартина Хайдеггера. Единственное отличие: парень, исполняя требование бабушки, регулярно снабжает продуктами местного таинственного старца, старовера, чудака, колдуна, большого оригинала (в каждом провинциальном поселке такой, конечно же, имеется). Тихон деликатно кашляет, что по замыслу авторов картины должно свидетельствовать о его скорой кончине. Старикан ожиданий не обманет и вовремя, как того требует комплекс перипетий экранной истории, отойдет в мир иной. А Руслан должен будет исполнить его последнее желание: организовать панихиду по полной программе. Но местный попик (Андрей) не желает совершать таинство по поводу усопшего еретика. И тогда Руслан принимает судьбоносное решение, которое становится поводом для всей этой истории. Еще одна линия посвящена таинственной незнакомке. Руслану то ли видится, то ли снится (непонятно, сколько и чего он перед этим выкурил) девочка в белом. Все вокруг – в сером, черном, буром, а она – в белом, чисто ангел. И улыбается, старательно изображая Джоконду. Руслану очень нравится, а зрителям это видение должно символизировать что-то возвышенное. Гёте как-то заметил, что Бог кроется в мелочах, а дьявол – в крайностях. Со сценарием «Наследника», похоже, поиграли и Всевышний, и его адский оппонент. Текст грешит избыточной литературностью (в его основе – рассказ Михайлова-писателя). Вот один персонаж использует в своей речи весьма колоритную идиоматику (писатель постарался, поработал над речевой характеристикой). И тут же мы слышим реплики другого героя, который сбивается на штампованную скороговорку (автор текста начинает просто гнать сюжет). Такая чересполосица выдает поспешность, с которой творец выпекает свои нетленки; видимо, торопится забронзоветь. Но когда Михайлов, уже пребывая в ипостаси режиссера, начинает заботиться о мелочах – это вызывает заслуженное уважение. Вот в кадре беседуют два персонажа. А на заднем фоне кто-то второстепенный от нечего делать крутит в руках длинную цепь. Отличный фон! Тут же – крупным планом здоровенная рыжая собака мелькает на секунду. Ничего для сюжета не значащая деталь. Зачем это животное? Да просто красиво! Авторемонтная мастерская, где висит боксерская груша, которую походя молотят тусующиеся здесь подростки. И здесь же, прямо на капоте раскуроченной машины – шахматная доска с небрежно расставленными в какой-то безумной композиции фигурами! Какой боксер поставил мат автомеханику? Без объяснений. Еще одна вкусная деталька, очередные дьявольские крайности. Плюс мимолетный нюанс, делающий честь наблюдательности создателей картины. Молодняк в кадре считает по пальцам, не загибая их, как это испокон веков было принято на Руси, а разгибая на голливудский манер. Так режиссер Михайлов нивелирует недостатки Михайлова прозаика. Хотелось бы только посоветовать автору: не стоит так злоупотреблять фильтром «сепия», прием по нынешним временам настолько избитый, что применять его себе могут позволить лишь кино-монстры, причуды которых уже можно списывать на старческий маразм. А Михайлов все-таки еще не Михалков. Создатель «Наследия» – человек, безусловно, талантливый. Но у него имеется один печальный недостаток. Он страдает (или наслаждается?) дилетантизмом в термальной стадии данного заболевания. Это проявляется в регулярной утрате чувства меры. Характерный пример. Группа несовершеннолетних гопников, обитающих в глубокой провинции и активно употребляющих легкие наркотики, запросто рассуждает о творчестве Владимира Соловьева и Мартина Хайдеггера. У них, типо, кружок философский. Они реально почти петрашевцы нашего времени. Чтобы в полной мере ощутить прикол авторов картины, позволю себе краткую цитату из фундаментальной работы сумрачного германского гения под названием «Время и бытие»: «… в языке метафизики под экзистенцией подразумевается наличие любого и каждого налично сущего от Бога до песчинки, так что тезис «Сущность присутствия заключается в его экзистенции» потребует осмысления путем сдвига слова «присутствие» на слово «экзистенция», чтобы просто понять открытость, которая таится, дарит себя и ускользает…». Интересно, Михайлов это читал и понял? Или только читал? Или просто фамилию услышал? Экзистенция случайно не ускользнула? Для справки: Владимир Соловьев владел искусством малого корабельно-философского загиба ничем не хуже Хайдеггера. Режиссеру мало такого издевательства над здравым смыслом. Он норовит ублажить требовательного зрителя (и взыскательного кинокритика) фестивальными куншюками. Для этого Михайлов периодически погружает нас в мир сновидений своего героя. Тут кинодел обходится без экзистенциальных погремушек, а применяет простой, как Колумбово яйцо, прием из старинных вестернов: вы тут все в дерьме, я в белом костюме, чисто Д'Артаньян или Лимонадный Джо. Руслану снится милая, привычная дискотека: тупой клубняк, спиртное из одноразовых стаканчиков, обжимания по углам, костоломный мордобой на выходе. И тут появляется ОНА. Вся в белом. Ножку изящно (на селфи они все так делают) отклячила, пузико заголенное втянула, занавесила мордашку дредами, и УЛЫБКА. Типо, я не просто Лиза, а еще и Мона. Сновидец заключает свою грёзу в объятия и застывает в томном спермотоксикозном оцепенении. Все. Теперь многомудрые кинокритики с полным на то правом позволят себе феерить насчет аллюзий из Кафки, а Михайлов вполне может рассчитывать на очередной фестивальный триумф коломенского розлива, тем более, что у него в запасе еще имеются примочки по поводу то ли «Брата» с Бодровым, то ли «Коммандо» с Шварценеггером в сцене, когда Рус тачает самопальное кадило. Нам остается лишь пожелать успехов матерому алгебраисту.