Рецензия на фильм Великая ирония от Евгений Нефёдов

Во время просмотра фильма «Великая ирония» нет-нет да и закрадывается в голову крамольная мысль: а ведь когда-то Вуди Аллен считался певцом Нью-Йорка. Певцом только и исключительно Нью-Йорка, принципиально отказывавшимся пересекать границу родного мегаполиса. На самом-то деле расхожее мнение сразу не отвечало истине, поскольку кинематографист ещё на заре профессиональной карьеры путешествовал то в вымышленную латиноамериканскую республику Сан-Маркос («Бананы» /1971/), то в Российскую империю периода наполеоновских войн, увиденную – в пародии «Любовь и смерть» /1975/ – сквозь призму классической русской литературы. Позднее он и вовсе не отказывал себе в удовольствии странствовать по Европе, наслаждаясь заслуженной (чуть ли не большей, чем за океаном) славой: Лондон, Рим, Барселона с Сан-Себастьяном и, разумеется, Париж, где выдающегося режиссёра, сценариста, актёра, писателя окружили особым почётом. Публичный отказ директора Каннского международного кинофестиваля Тьерри Фремо включить новую постановку мэтра в основной конкурс в свете очередного витка давнего скандала из-за якобы неподобающего поведения в отношении падчерицы Дилан Фэрроу вряд ли сильно пошатнул реноме Вуди (1). Аллен, невзирая на почтенный возраст, сохраняет редкостное качество – создаёт кинокартины, восхищающие интеллектуалов и при этом интересные широкой аудитории. Любопытно, что в англоязычных странах (в Великобритании, которая приняла участие в производстве, в США, в Канаде) не стали менять оригинальный заголовок – использовать выражение «Stroke of Luck», являющееся эквивалентом словосочетания «coup de chance», означающего ʻудачаʼ, ʻвезениеʼ. Вероятно, автор прозрачно намекал на развязку, когда Камиль Моро и вправду избежала гибели благодаря счастливому стечению обстоятельств, а от самоуверенного зятя, привыкшего решать проблемы решительно и без колебаний, фортуна, соответственно, отвернулась. И всё же отечественный вариант названия представляется, как ни странно, точнее, особенно если учесть, что об иронии – о великой иронии жизни – рассуждает Ален Обер, рассказывая Фанни замысел своей очередной книги. Встреча молодого, но успевшего получить признание писателя с бывшей одноклассницей, по-видимому, не была случайной: слишком уж он любил девушку, когда учился, причём за минувшие годы нежные чувства не остыли… Но вот дальнейшего развития событий мужчина предвидеть не мог, так как не догадывался, что респектабельный супруг возлюбленной, занимающийся консультациями в финансовой сфере (помогающий богачам эффективно управлять капиталом), связан с криминалом… Аллен, намеревавшийся реализовать проект ещё в 2020-м, но вынужденно (из-за пандемии COVID-19) отложивший съёмки, лично провёл параллель с другой собственной лентой – «Матч-пойнт» /2005/. Я бы в довесок упомянул созвучную по настроению и пафосу «Мечту Кассандры» /2007/. Сходство между произведениями действительно напрашивается, поскольку режиссёр-сценарист вновь обращается к истории совершения «идеального» преступления, вытекающего из проступка, – и внимательно наблюдает за тем, к каким последствиям (к какому наказанию, прямо по Фёдору Михайловичу Достоевскому!) деяние приводит. Вместе с тем бросаются в глаза и отличия. Вуди, знающий наизусть классику мирового киноискусства (лишним подтверждением тому послужил недавний «Фестиваль Рифкина» /2020/), не мог упустить шанса воздать должное талантливым коллегам – соотечественникам братьев Люмьер. В первую очередь в «Великой иронии» чувствуется влияние (нисколько не сомневаюсь, что влияние осознанное) таких утончённых мастеров, как Эрик Ромер и Мишель Девиль. По тематике фильм ближе детективам, триллерам, полярам (в духе работ Анри-Жоржа Клузо, Клода Шаброля, Алена Корно), но автор мало того что не собирается заставлять нас искать ответ на вопрос «кто убил?», так ещё и сторонится чрезмерной мрачности. Итальянский оператор Витторио Стораро прибегает к поразительно яркой, сочной, жизнерадостной цветовой палитре, как будто природа столицы и живописных загородных местечек глубоко равнодушна к предосудительным человеческим страстям. Внешне-то всё прекрасно. Фанни, прошедшая через неудачный ранний брак, довольна мужем, хорошо зарабатывающим, пользующимся уважением друзей, проявляющим чуткость – разве что склонным изредка подтрунивать над благоверной. Но лишь внешне! Дело даже не в злополучном романе как таковом, который послужил спусковым крючком. Миссис Фурнье напрасно не интересовалась подробностями таинственного исчезновения давнего делового партнёра Жана, после которого его бизнес резко пошёл в гору. У женщины, говоря по совести, было достаточно оснований заподозрить неладное (особенно после посещения опустевшей квартиры любовника), она же – упрекала маму, чьё воображение якобы распалило пристрастие к криминально-полицейской литературе, в чрезмерной подозрительности. Причём респектабельный месье выразил готовность совершить злодеяние собственноручно, когда выяснилось, что у пособника (иммигранта-румына, привычно исполняющего «грязные» поручения за щедрое вознаграждение) не хватает навыков обращения с охотничьим ружьём… Чужая душа – потёмки? Да, это так. Мало того, Вуди Аллену не откажешь в меткости социальных (политэкономических?) наблюдений, поскольку буржуазное благополучие в конечном итоге держится на хищническом инстинкте – на перманентной, пусть и латентной, войне всех против всех, осмысленной ещё Томасом Гоббсом. Тем не менее он верит не просто в разумность законов, управляющих реальностью и в первую очередь – нашим обществом. Режиссёр-сценарист на склоне лет пришёл к далеко не очевидному выводу, что Богу или Провидению (называйте, как хотите) присуще если не чувство юмора, то точно – чувство иронии. Великой иронии, которую не следует путать с так называемой постиронией. _______ 1 – Правда, посещаемость во Франции составила лишь 137,4 тысячи человек (для сравнения: в России и СНГ – 178,7 тысяч), и в целом кассовые сборы, оцениваемые в $7,2 млн., могли бы быть повыше.