Рецензия на фильм Я всегда буду помнить ваши лица от Евгений Нефёдов

В процессе того, как смотришь фильм с пронзительным названием «Я всегда буду помнить ваши лица» (1), ловишь себя на мысли, что затронутая кинематографистами проблематика не укладывается в прокрустово ложе канонов криминальных драм, триллеров, боевиков. С неподдельным интересом следишь за двумя энтузиастами (энтузиастами одновременно юриспруденции и психологии), пытающимися опробовать новый подход в рамках существующей пенитенциарной системы. И дело не только в отстаивании ими идеалов гуманизма: очевидно, что так называемое восстановительное правосудие носит в первую очередь практический (можно сказать грубее – «утилитарный») характер. Если же по завершении сеанса полюбопытствовать, насколько широкое распространение явление получило в реальности, ожидает ещё больше открытий. Например, в Интернет-энциклопедии «Википедия» достаточно объёмные статьи по соответствующему вопросу написаны на двадцати трёх (!) языках – но не на русском. Мало того, ранние теоретические работы увидели свет аж во второй половине 1970-х годов, и эксперименты были поставлены (в разных частях света) весьма оперативно. Впрочем, справедливости ради сделаем оговорку, что массового внедрения идеи до сих пор не получили, да и утверждать, что результаты оказались стопроцентно положительными и что методика не подвергалась основательной критике, нельзя. Жанна Эрри, конечно, не станет уверять, будто открыла тему, которая ранее никем не освещалась. Были и игровые кинокартины (британская драма «Красная пыль» /2004/ Тома Хупера), и поиски в документалистике: американская лента «Без правых и виноватых: Истории о справедливости и прощении» /2012/ Роджера Споттисвуда и Лехи Сингх, канадский «Другой человек» /2017/ Аттии Хан и Лоуренса Джекмана. Тем не менее тёплый приём фильма широкой публикой (1,17 млн. проданных билетов в национальном кинопрокате; бюджет составил €8,5 млн.) представляется заслуженным. Миу-Миу, вряд ли отговаривавшая дочку ступить на нелёгкую стезю лицедейства, не в первый раз поддержала её и на режиссёрском поприще. Легендарная актриса, прославившаяся благодаря комедийным по преимуществу ролям, блеснула в образе Сабин – женщины в возрасте за семьдесят, которая на протяжении нескольких лет не в состоянии побороть фобию. Уже давно зажили телесные раны, нанесённые уличными грабителями, но травмирующие воспоминания – по-прежнему не отпускают. Страх повторно стать жертвой преступников или просто неуравновешенных типов вынудил вести затворнический образ жизни, разрушил отношения с родственниками и друзьями… И это – только один пример искалеченной судьбы. Жанна, самостоятельно написавшая сценарий, шла на известный риск, сосредоточившись на эпизодах подготовки терапевтической процедуры и непосредственно встреч тех, кого осудили за разбойные нападения, с жертвами аналогичных злодеяний (совершённых другими). Разумеется, людям, столкнувшимся с угрозой собственной жизни и жизни близких (жён и маленьких детей), труднее. Разумеется, разговор начинается с упрёков, с обвинений, даже с ругани, но… Удивительное дело! Зачастую очевидного замечания (допустим, соображения в том духе, что налётчик, если не угодил за решётку, сам опасается столкнуться с ранее ограбленным человеком) хватает, чтобы паника отступила. Эрри точно подмечает: каждый сеанс необычной групповой терапии помогает сломать внутренние барьеры, взглянуть ситуацию с противоположной стороны – если не простить, то по меньшей мере понять мотивы друг друга. В свою очередь не вызывает сомнений искренность заключённых, клянущихся никогда не забыть лиц тех, с кем общались по душам. Не наивно ли верить таким обещаниям и надеяться, что раскаяние послужит гарантией неукоснительного соблюдения закона в дальнейшем?.. Найти ответ на этот вопрос Жанне помогает сюжетная линия Хлои Деларм, пытающейся организовать диалог со старшим братом, который отбыл наказание за истязательства (в том числе агрессивного сексуального характера) над ней в детстве. Девушке важно не только (пожалуй, не столько) получить согласие избегать нечаянных пересечений в городе – хочется услышать признание в том, что в общем-то и так знает. Традиционно главной задачей правоохранительных органов постулируется не возмездие как таковое, но обеспечение безопасности общества (путём ограничения свободы граждан, нарушивших нормы уголовного кодекса), и лишь во вторую очередь ведётся речь о перевоспитании злоумышленников, о содействии в нахождении достойного места после возвращения в социум. Обосновывая ограниченность такого подхода, Говард Зер, один из ведущих идеологов восстановительного правосудия, резонно ссылается на практики слаборазвитых (впрочем, эпитет представляется мало того что оскорбительным, так ещё и крайне сомнительным по существу) коренных народов: индейцев Канады, маори Новой Зеландии. Западной цивилизации, что ни говори, не откажешь в навыках рефлексии и в умении анализировать чужой опыт. Итак, что же служит залогом восстановления попранной справедливости и, соответственно, взаимного прощения, избавления от застарелых обид? Авторы ненавязчиво подводят зрителей к выводу, что достаточно (и необходимо!) создать условия, чтобы виновный, осознав тяжесть содеянного, испытал чувство стыда, от которого никуда не скрыться. Иными словами, был готов, что называется, провалиться сквозь землю. Спесь с брата Хлои Бенжамена, поначалу выдвинувшего встречные претензии (в якобы понесённом несоразмерном наказании), слетает за считанные минуты беседы… Вместе с тем доверительное общение с преступниками помогает жертвам остановить разрушительный процесс виктимизации, приняв всю полноту ответственности за события, произошедшие в жизни. В известной степени картина Жанны Эрри производит терапевтический эффект, заставляя задуматься над парадоксальным устройством человеческой натуры. _______ 1 – Впрочем, в англоязычных странах отдали предпочтение менее замысловатому варианту «All Your Faces», что переводится как «Все ваши лица».