Рецензия на фильм Стальная хватка от Евгений Нефёдов

Спортивно-биографическая драма «Стальная хватка» заставляет посмотреть на рестлинг в известной степени по-новому. Помнится, Халк Хоган, в качестве разминки встретившись с Сильвестром Сталлоне (1), отважился на беспрецедентный шаг, открывший ему дорогу на «фабрику грёз». Боевик с громким заголовком «Все захваты разрешены» /1989/ с одной стороны представлял кэтч как таковой в крайне привлекательном свете, а с другой – преследовал ещё более тонкую рекламную цель. По сюжету непобедимого Рипа шантажирует наглый телемагнат, прибегающий к «грязным» методам (среди прочего жертвой становится младший брат чемпиона), но он одерживает верх благодаря качествам профессионального рестлера. Впрочем, нестерпимо пафосный фильм аудитория встретила сдержанно (а уж кинокритики – в штыки), и урождённый Терри Джин Боллеа почти сразу переключился на комедии, к которым имел явную склонность. Пожалуй, лишь Даррену Аронофски удалось привлечь серьёзное внимание к культурному феномену: «Рестлер» /2008/ поразил сочетанием безжалостного, трезвого взгляда на закулисную жизнь популярного в народе развлечения с попыткой узреть конкретную человеческую судьбу с высот чуть ли не экзистенциалистской философии. А Микки Рурк исполнил роль Рэнди «Тарана» Робинсона с трагическим надрывом. Шон Дуркин (правильнее произносить фамилию Дёркин) придерживается всё-таки иного подхода. Начать надо с того, что режиссёр-сценарист взял за основу подлинную историю – и если где игнорировал факты (в принципе, не являющиеся для фанатов секретом), то вынужденно, подчиняясь неумолимым законам кинодраматургии. Он, в частности, признался, что решил не включать эпизод с актом суицида Криса, поскольку это стало бы перебором: ещё одной трагедии кинокартина б просто не выдержала… Знаменательно! Шон выбрал настолько благодатный материал, что не нуждался в отступлении от реалистических канонов, на удивление не разрушаемых даже кратким видением Кевина, мысленно представляющего, как Керри, только что застрелившийся из подаренного отцу револьвера, встречается на том свете с любимыми братьями. Так каким же Дуркин показывает рестлинг, горячим поклонником которого являлся в молодости? Честной борьбой или, наоборот, дешёвой клоунадой, призванной доводить до экстаза массы болельщиков?.. Пэм, сама пригласившая мускулистую «восходящую звезду» на первое свидание, спрашивает без обиняков: «Это же всё фальшивка?». В ответ на неделикатный вопрос Кевин произносит целую тираду, объясняя, что в любой индустрии ценят за мастерство, а промоутеры продвигают тех, кто демонстрирует лучшие способности. Всё верно. Наличие не просто договорённостей об исходах поединков, а чёткого, заранее оговоренного плана ударов, бросков, захватов и т.д., на поверку не вступает в противоречие с девизом папы Джека, с младых ногтей внушавшего отпрыскам: надлежит быть самыми суровыми, самыми сильными, самыми успешными. Что с того, что настоящее противоборство разворачивается не с мускулистыми соперниками (вот и затяжной конфликт с «Потрясающими вольными птицами», как считают специалисты, был заранее продуман и расписан), а за пределами ринга – с расчётливыми и циничными бизнесменами в строгих деловых костюмах, скрупулёзно подсчитывающими рейтинги?.. Зрителей, даже находящихся в возбуждённом состоянии, всё-таки не обманешь: симпатия или возникает – или не возникает. И тут бесполезно кого-то изображать: всё решает личность и только личность. Тот же Хоган (не говоря уже про Дуэйна Джонсона или Джона Сину) действительно обладал незаурядными персональными качествами: недюжинным обаянием и неистощимым оптимизмом, заражающим толпы. А что с членами семьи Фон Эрик? Это очень тонкий момент. Очень тонкий и чрезвычайно показательный для Америки – страны, в которой и публичная политика-то зиждется на тотальном обмане, как показал ещё Лаймен Фрэнк Баум, сочинив главную национальную сказку (про девочку Дороти и мнимого волшебника Оза). Зак Эфрон мало того что предстал в непривычном облике, с резко наращённой мышечной массой, так ещё сумел раскрыть противоречие, лежащее в основе характера персонажа. Кевин ищет истинного себя, но… в мире странной разновидности шоу-бизнеса, где всё, абсолютно всё не то, чем кажется. В мире, где приходится имитировать страдания, получая условные (пусть внешне эффектные) побои, и, наоборот, преодолевать нешуточную боль, если публика ждёт. Папа, придумавший «всесокрушающий» приём «Железный коготь» (кстати, дословно название фильма переводится так), ещё в детстве задал установку, поклявшись: детям не придётся прозябать в нужде. Проблема в том, что внушённые идеалы заставляли парней тянуться к заведомо недостижимой цели. Пытаться добиться признания там, где не то что далеко не все захваты разрешены – где действует предельно строгий регламент. Дуркин даёт остроумный ответ на заданный самим вопрос. Приблизительно в середине повествования (хрестоматийный пример центрального поворотного пункта!) в семью знаменитостей приходит первая смерть. Отныне беды будут преследовать их неотвратимо: пятеро из шестерых сыновей Фрица не смогут пережить отца, скончавшегося в сентябре 1997-го. «Проклятье Фон Эриков», напрасно считавшееся глупой фамильной легендой, настолько потрясло американцев, что стало нарицательным понятием – используется в повседневной речи как синоним череды непредвиденных печальных событий. Братья, принуждённые сражаться за титул чемпиона, обещающий славу и деньги, всего-навсего мечтали быть вместе – и лишь в моменты единения ощущали себя счастливыми. А Кевин, которого родитель объявил предателем из-за решения продать компанию (ради любимой Пэм и детишек), по факту – остался единственным и спас род. Буквально. Его фотография в окружении многочисленного потомства могла бы показаться клише, если б красивый стоп-кадр не служил кинематографисту выражением своеобразного итога размышлений о своих давних кумирах. _______ 1 – Имеется в виду эпизод благотворительного «боя» Рокки Бальбоа с Тандерлипсом в третьей части популярного киносериала о талантливом боксёре из Филадельфии.