В любовном треугольнике, состоящем из мужа, жены и их подруги, разгорается конфликт. Хотя, возможно, это всего лишь сон. При этом снится он, скорее всего, черному медведю. Смотрите американскую психологическую драму «Черный медведь».
Трудно назвать человека, который бы нанес мировой культуре больший ущерб, чем это сделал знаменитый венский шарлатан Зигмунд Фрейд. Именно этот злодей похоронил целое направление искусства – критический реализм. Кому нужна достоверность мотивации поступков героев, убедительность в прорисовке характеров персонажей? Ведь все происходящее – проекция смутных конвульсий вашего подсознания, которые транслируются человеку через сны. Причем неизвестно кому привидевшиеся. Именно в такой творческой манере работает режиссер, сценарист и сновидец Лоуренс Майкл Ливайн, представивший вниманию ничем не провинившейся перед ним публики свое творение – фильм «Черный медведь».
Особняк, расположенный на берегу озера посреди леса. Там обитает пара еще молодых, но уже основательно сбитых летчиков: несостоявшийся музыкант Гейб (роль сыграл Кристофер Эбботт) и якобы танцовщица, ныне просто беременная истеричка Блэр (Сара Гадон). Их навещает Эллисон (Обри Плаза), актриса, которую никуда не приглашают, режиссерка, фильмы которой никто смотреть не желает. Понятно, что настроение у ребят еще то. Несколько бутылок вина, и дружеский ужин превращается в дискуссию буйно-помешанных. Осложняемые ревностью идеологические противоречия по поводу всего на свете до добра довести не могут. Одной из дам требуется срочная медицинская помощь, которую готов ей оказать появившийся из зарослей черный медведь.
Вторая часть картины – пьеса с теми же персонажами, но уже в совершенно другом сновидении. Теперь режиссер – Гейб, Эллисон уже его ревнивая супруга, а Блэр норовит наставить сопернице рога и отомстить за ее поползновения на благоверного в первой части. Дамы – актрисы в фильме, который снимают все в том же доме на берегу озера. Снова скандалы, конфликты, раздоры, потасовки. А в финале – все тот же косолапый миротворец: выходит из леса, поднимается на задние лапы, мелодично басит… Затемнение.
Что это было? С одной стороны, зритель получает неплохо исполненные и профессионально отснятые камерные постановки: ограниченный круг персонажей, обуреваемых нешуточными страстями. Эскалация эмоциональной напряженности, кульминацией которой выступает сцена супружеской измены, а потом наступает медведЕц всему. Чувствуется, что создатель всего этого не чужд поклонения талантам Теннесси Уильямса и Эдварда Олби. Создается впечатление, что Ливайн решил переплюнуть создателей «Кошки на раскаленной крыше» и «Кто боится Вирджинии Вулф?». Что касается градуса истерики, в которой пребывают персонажи «Черного медведя», тут его создатель вполне на уровне, заданном классиками американской драматургии середины XX века. Но вот психологическая подоплека суетливых телодвижений героев Ливайна уже отчетливо ушиблена тем самым тлетворным влиянием дедули Зигмунда, которого счастливо избежали великие предшественники любителя использовать косолапого Deus ex machina.
Единственная тема, которая вроде бы дает основания для того, чтобы раскочегарить героев фильма на полноценный эмоциональный раскардаш, это перспективы всемирного торжества феминизма на фоне грядущего эко-апокалипсиса. Создатели картины просто не могли позволить себе пройти мимо господствующей в интеллектуальных кругах либеральной Америки повестки. У нормального российского зрителя аффекты по этому поводу способны вызвать легкое недоумение в диапазоне от «буржуи с жиру бесятся» до «так им, пиндосам, и надо». Однако наша троица не желает жить дружно ни под каким соусом. Они сцепляются (сначала только языками, а потом дело доходит и до кулаков) по любому поводу: почему взрослая тетенька готовить не умеет и не желает; у кого противней небритые подмышки, у мужчин или у женщин; повредит ли третий бокал красного сухого беременной даме; нужно ли начинать эпизод картины с вопроса или с ответа на него; с какой регулярностью требуется выносить мусор с кухни (это уже классика семейных отношений, без этого универсального штампа точно обойтись было невозможно).
То есть с идеологией у Ливайна проблемы. Как люди, испытывающие столь антагонистические чувства, могли вообще прожить хотя бы пару дней под одной крышей, да еще и собраться завести потомство – совершенно непонятно. У тех же Уильямса и Олби до такого уровня ненависти героев доводит многолетний брак, который вскрывает все недостатки супругов до крайней степени и делает извержение вулкана взаимного отторжения неизбежным и очень зрелищным. Ливайн спокойно отметает подобные претензии. Вместо убогой отговорки растерянного дебютанта «я так вижу», этот матерый адепт психоанализа гордо заявляет «мне так приснилось». Возьми такого за рупь двадцать!
Так что остается только пара актуальных вопросов: зачем медведь? Почему он черный? Я предполагаю, что это животное появилось в заглавии и сценарии как архетипический символ патриархального конфликтно-ориентированного гегемонизма, символизирующего подавляемый при помощи отравленного сексистской пропагандой дамского сознания эпизода инцестуального изнасилования главной героини (даже обеих главных героинь) отцом. Если вас не устраивает такое видение косолапого символа, можете по своему усмотрению дать его экзегезу с точки зрения Адлера, Юнга или Фромма.
А почему черный? Мы снова имеем дело с эксцессами подавленного подсознательного восприятия угнетающей либидо действительности. Автор картины – представитель заслуженно заклейменной белой части человечества. Эти существа, как всем хорошо известно, обуреваемы неуемной жаждой публичного произнесения N-слова. А здесь по сюжету подворачивается увиденный во сне медведь! Их в Северной Америке два основных подвида: гризли и… раньше вроде бы его называли черный. Тут Ливайна прорвало: он равно отвергает и бурый вариант, и политкорректный способ именовать мишку другого цвета медведем афроамериканским.
Интересно, какие привидятся сны киноделу, который заслуженно будет отныне носить позорное звание мерзкого расиста? Ату его, он медведя ниггером обозвал! Тут уже по поводу лохматых подмышек не отшутишься.
6
,0
2020, США, Драмы
101 минута
Правила размещения рецензии
Рецензия должна быть написана грамотным русским языкомПри её оформлении стоит учитывать базовые правила типографики, разбивать длинный текст на абзацы, не злоупотреблять заглавными буквами
Рецензия, в тексте которой содержится большое количество ошибок, опубликована не будет
В тексте рецензии должно содержаться по крайней мере 500 знаковМеньшие по объему тексты следует добавлять в раздел «Отзывы»
При написании рецензии следует по возможности избегать спойлеров (раскрытия важной информации о сюжете)чтобы не портить впечатление о фильме для других пользователей, которые только собираются приступить к просмотру
На Иви запрещен плагиатНе следует копировать, полностью или частично, чужие рецензии и выдавать их за собственные. Все рецензии уличенных в плагиате пользователей будут немедленно удалены
В тексте рецензии запрещено размещать гиперссылки на внешние интернет-ресурсы
При написании рецензии следует избегать нецензурных выражений и жаргонизмов
В тексте рецензии рекомендуется аргументировать свою позициюЕсли в рецензии содержатся лишь оскорбительные высказывания в адрес создателей фильма, она не будет размещена на сайте
Рецензия во время проверки или по жалобе другого пользователя может быть подвергнута редакторской правкеисправлению ошибок и удалению спойлеров
В случае регулярного нарушения правил все последующие тексты нарушителя рассматриваться для публикации не будут
На сайте запрещено публиковать заказные рецензииПри обнаружении заказной рецензии все тексты её автора будут удалены, а возможность дальнейшей публикации будет заблокирована
В любовном треугольнике, состоящем из мужа, жены и их подруги, разгорается конфликт. Хотя, возможно, это всего лишь сон. При этом снится он, скорее всего, черному медведю. Смотрите американскую психологическую драму «Черный медведь». Трудно назвать человека, который бы нанес мировой культуре больший ущерб, чем это сделал знаменитый венский шарлатан Зигмунд Фрейд. Именно этот злодей похоронил целое направление искусства – критический реализм. Кому нужна достоверность мотивации поступков героев, убедительность в прорисовке характеров персонажей? Ведь все происходящее – проекция смутных конвульсий вашего подсознания, которые транслируются человеку через сны. Причем неизвестно кому привидевшиеся. Именно в такой творческой манере работает режиссер, сценарист и сновидец Лоуренс Майкл Ливайн, представивший вниманию ничем не провинившейся перед ним публики свое творение – фильм «Черный медведь». Особняк, расположенный на берегу озера посреди леса. Там обитает пара еще молодых, но уже основательно сбитых летчиков: несостоявшийся музыкант Гейб (роль сыграл Кристофер Эбботт) и якобы танцовщица, ныне просто беременная истеричка Блэр (Сара Гадон). Их навещает Эллисон (Обри Плаза), актриса, которую никуда не приглашают, режиссерка, фильмы которой никто смотреть не желает. Понятно, что настроение у ребят еще то. Несколько бутылок вина, и дружеский ужин превращается в дискуссию буйно-помешанных. Осложняемые ревностью идеологические противоречия по поводу всего на свете до добра довести не могут. Одной из дам требуется срочная медицинская помощь, которую готов ей оказать появившийся из зарослей черный медведь. Вторая часть картины – пьеса с теми же персонажами, но уже в совершенно другом сновидении. Теперь режиссер – Гейб, Эллисон уже его ревнивая супруга, а Блэр норовит наставить сопернице рога и отомстить за ее поползновения на благоверного в первой части. Дамы – актрисы в фильме, который снимают все в том же доме на берегу озера. Снова скандалы, конфликты, раздоры, потасовки. А в финале – все тот же косолапый миротворец: выходит из леса, поднимается на задние лапы, мелодично басит… Затемнение. Что это было? С одной стороны, зритель получает неплохо исполненные и профессионально отснятые камерные постановки: ограниченный круг персонажей, обуреваемых нешуточными страстями. Эскалация эмоциональной напряженности, кульминацией которой выступает сцена супружеской измены, а потом наступает медведЕц всему. Чувствуется, что создатель всего этого не чужд поклонения талантам Теннесси Уильямса и Эдварда Олби. Создается впечатление, что Ливайн решил переплюнуть создателей «Кошки на раскаленной крыше» и «Кто боится Вирджинии Вулф?». Что касается градуса истерики, в которой пребывают персонажи «Черного медведя», тут его создатель вполне на уровне, заданном классиками американской драматургии середины XX века. Но вот психологическая подоплека суетливых телодвижений героев Ливайна уже отчетливо ушиблена тем самым тлетворным влиянием дедули Зигмунда, которого счастливо избежали великие предшественники любителя использовать косолапого Deus ex machina. Единственная тема, которая вроде бы дает основания для того, чтобы раскочегарить героев фильма на полноценный эмоциональный раскардаш, это перспективы всемирного торжества феминизма на фоне грядущего эко-апокалипсиса. Создатели картины просто не могли позволить себе пройти мимо господствующей в интеллектуальных кругах либеральной Америки повестки. У нормального российского зрителя аффекты по этому поводу способны вызвать легкое недоумение в диапазоне от «буржуи с жиру бесятся» до «так им, пиндосам, и надо». Однако наша троица не желает жить дружно ни под каким соусом. Они сцепляются (сначала только языками, а потом дело доходит и до кулаков) по любому поводу: почему взрослая тетенька готовить не умеет и не желает; у кого противней небритые подмышки, у мужчин или у женщин; повредит ли третий бокал красного сухого беременной даме; нужно ли начинать эпизод картины с вопроса или с ответа на него; с какой регулярностью требуется выносить мусор с кухни (это уже классика семейных отношений, без этого универсального штампа точно обойтись было невозможно). То есть с идеологией у Ливайна проблемы. Как люди, испытывающие столь антагонистические чувства, могли вообще прожить хотя бы пару дней под одной крышей, да еще и собраться завести потомство – совершенно непонятно. У тех же Уильямса и Олби до такого уровня ненависти героев доводит многолетний брак, который вскрывает все недостатки супругов до крайней степени и делает извержение вулкана взаимного отторжения неизбежным и очень зрелищным. Ливайн спокойно отметает подобные претензии. Вместо убогой отговорки растерянного дебютанта «я так вижу», этот матерый адепт психоанализа гордо заявляет «мне так приснилось». Возьми такого за рупь двадцать! Так что остается только пара актуальных вопросов: зачем медведь? Почему он черный? Я предполагаю, что это животное появилось в заглавии и сценарии как архетипический символ патриархального конфликтно-ориентированного гегемонизма, символизирующего подавляемый при помощи отравленного сексистской пропагандой дамского сознания эпизода инцестуального изнасилования главной героини (даже обеих главных героинь) отцом. Если вас не устраивает такое видение косолапого символа, можете по своему усмотрению дать его экзегезу с точки зрения Адлера, Юнга или Фромма. А почему черный? Мы снова имеем дело с эксцессами подавленного подсознательного восприятия угнетающей либидо действительности. Автор картины – представитель заслуженно заклейменной белой части человечества. Эти существа, как всем хорошо известно, обуреваемы неуемной жаждой публичного произнесения N-слова. А здесь по сюжету подворачивается увиденный во сне медведь! Их в Северной Америке два основных подвида: гризли и… раньше вроде бы его называли черный. Тут Ливайна прорвало: он равно отвергает и бурый вариант, и политкорректный способ именовать мишку другого цвета медведем афроамериканским. Интересно, какие привидятся сны киноделу, который заслуженно будет отныне носить позорное звание мерзкого расиста? Ату его, он медведя ниггером обозвал! Тут уже по поводу лохматых подмышек не отшутишься.