Книга под названием «Мужчины, которые ненавидят женщин», автором которой является шведский писатель Стиг Ларссон, стала основой для создания экранной версии триллера режиссёром Дэвидом Финчером. Бестселлер является первой частью трилогии «Миллениум». Написать этот детективный роман автор решил из-за того, что в юношеском возрасте стал свидетелем жестокого изнасилования девушки по имени Лисбет. В тот момент 15-летний парнишка не смог помочь молодой особе, а осадок после инцидента остался у писателя на всю жизнь. Образ барышни долгие годы преследовал мужчину, поэтому он вылил свои муки на бумагу.На создание персонажей Ларссона вдохновили произведения писательницы Астрид Линдгрен — автора всемирно известных детских сказочных рассказов о «Малыше и Карлсоне», а также о неугомонной «Пеппи Длинныйчулок».Эта лента является ремейком шведского одноимённого фильма, снятого в 2009 году Нильсомом Арденомом Оплевом. Бюджет первой кинокартины составил 13 миллионов, а кассовые сборы принесли 103 миллиона долларов. Команда второй, голливудской версии, потратила на съёмки 90 миллионов, в прокате сумела побить рекорд и заработать почти 221 миллион долларов.Книга была награждена многими премиями. Она вошла в топ-10 любимых произведений Стивена Кинга. В 2006 году получила признание Glass Key Award, в 2008-м — почёт на Boeke Prize, спустя год успех пришёл на церемонии Anthony Award, а затем на Galaxy British Book Awards. Уже после смерти Стига Ларссона его трёхтомник наградили премией Crime Thriller Award, учредителем которой выступает английский канал ITV3.Этот детективный роман из-за ярко выраженных сцен сексуального насилия и однополой любви запрещён к показу в Индии.Саландер Ларрсон сделал героиней, совершенно нетипичной для известного во всем мире жанра криминального триллера. Один внешний вид этой особы непроизвольно вынуждает людей стараться держаться на почтительном расстоянии. Обычно она избегает контактов с другими, «нормальными» людьми. Однако ее внутренние сопереживания жертвам насилия вынуждают ее начать помогать Микаэлю расследовать дело об исчезновении Харриет Вангер. Ее борьба за справедливость и неоднозначное партнерство с Блумквистом легли в основу сюжета книги «Девушка с татуировкой дракона», а также двух последующих книг – «Девушка, которая играла с огнем» и «Девушка, разворошившая осиное гнездо».Режиссер Дэвид Финчер и сценарист Стивен Зэйллиан стремились придерживаться расставленных Ларссоном акцентов на деловых, социальных и личностных взаимоотношениях Микаэля и Лизбет, которые причудливым образом изменяются по мере того, как дуэт углубляется в свое расследование. «Сценарий практически слово в слово повторяет книгу, – признается режиссер. – Но и у нас была непростая задача. С одной стороны – втиснуть в формат полного метра роман, из которого слова не выкинешь; а с другой – сохранить то, за что читатели всего мира любят серию «Миллениум». Больше всего нас интересовали непростые отношения Блумквиста и Саландер, которые превратили книжную серию в культурный феномен нашего времени. Сюжет очень сочный, острый и настолько драматичный, насколько только возможно». «Лизбет – очень необычный и сильный персонаж, – добавляет Зэйллиан, – но мне кажется, что если бы книга была только о ней, такого оглушительного успеха она был нипочем не добилась. Две, казалось бы, независимые истории Саландер и Блумквиста сходятся воедино. Автор показывает нам, через что каждому пришлось пройти. Именно это делает роман столь привлекательным».Финчер и Зэйллиан не стремились облегчать фильм, изымая сцены излишнего насилия. «Когда мы брались за работу над этим фильмом, мы отдавали себе отчет, что картина по сути своей рассказывает о насилии над женщинами, об особом виде извращенного мировосприятия, которое никуда не исчезнет, если просто стыдливо прикрыть глаза руками, – объясняет Финчер излишний, как может показаться, реализм. – В этом вопросе мы балансировали на лезвие бритвы. С одной стороны мы хотели, чтобы зрители физически почувствовали потребность героев в мести, а с другой – пытались не утратить эмоционального содержания». Именно этот баланс удалось соблюсти Ларссону на страницах своего романа, увлекая читателей такими разноплановыми темами, как коррупция, женоненавистничество, нетерпимость, фанатизм, глобализация, социальная защита, правосудие и несовершенство правовой системы. Все эти темы, так или иначе, всплывут по мере того, как Микаэль и Лизбет будут распутывать клубок таинственных событий. «Я думаю, что люди интересуются завуалированными социальными процессами куда больше, нежели они готовы признать, – считает Руни Мара, получившая роль Лизбет Саландер. – Их воображение будоражат личности секретных агентов и подробности функционирования тайных организаций. В фильме эта болезненная любознательность накладывается трафаретом на любовь двух людей, которых общество принять еще или уже не хочет».Как и его создатель до последнего дня его жизни, Микаэль Блумквист был репортером и специализировался на журналистских расследованиях в области финансов. Он старался вскрыть подноготную финансовой и политической систем, насквозь изъеденных коррупцией. По замыслу Ларссона, Блумквист является совладельцем популярного финансового журнала Millenium. Микаэля нельзя назвать охотником за сенсациями и все же в одном из своих расследований он заходит слишком далеко – угрожает интересам сильных мира сего, посягая на священные инвестиции воротил бизнеса и политики, легальные и не очень. На роль Блумквиста Финчер пригласил актера Дэниэла Грэйга, британского актера, чьи талант и харизматичность позволили ему сыграть Джеймса Бонда в фильмах КАЗИНО РОЯЛЬ и КВАНТ МИЛОСЕРДИЯ. «Блумквист, без сомнения, ключевая фигура в этом фильме, – говорит Финчер. – Лизбет представляется мне неким спутником, который крутится вокруг этой планеты. Нам нужен был такой актер, как Дэниэл – который не только подходил бы по внешним данным, но и был бы актером от бога. Он просто великолепен, и, как никто другой, сумел передать все нюансы роли».Как и многие другие, Крэйг прочитал книгу «Девушка с татуировкой дракона» вскоре после того, как она появилась на полках книжных магазинов. «Кто-то дал мне эту книгу почитать, и я буквально проглотил ее за два дня, – вспоминает актер. – Это – один из тех романов, от которых невозможно оторваться. С первых страниц понимаешь, что произойдет что-то плохое. Мне кажется, отчасти поэтому книга стала столь популярной». Уже тогда актера зачаровала Лизбет Саландер. «Я думаю, что, хотя она и стала жертвой сексуального насилия, на психическом уровне она со статусом жертвы не смирилась, – полагает актер. – Ее умение держать удар, сила, чтобы подняться, оправиться и идти по жизни дальше – это не может не зацепить читателей и зрителей».Книга сделала свое дело, однако нельзя сбрасывать со счетов и заслугу сценариста, который прописал роль Блумквиста специально под Крэйга. «История и так была хороша, но когда я узнал, что Дэвид выступает в качестве режиссера, а сценарий написал Стивен Зэйллиан, у меня пропали всякие сомнения, – говорит Дэниэл. – Я был уверен в качестве материала и людей, которые этот материал будут экранизировать». Кроме того Крэйгу импонировал его персонаж. «Мне нравится его отношение к жизни, его политика, – продолжает Крэйг. Он запутался по жизни, и это тоже вызывает симпатию. Он вступает в драку на стороне добра, пытается бороться с коррупцией. Он – неподкупный журналист, если такое, конечно, в принципе возможно». Стивен Зэйллиан считает, что Крэйг идеально вписался в роль Блумквиста: «Его герой – обычный парень, и не настолько крут, насколько ему хотелось бы. Но он – хороший и честный парень. Дэниэл отлично это показал. Его роль настолько же сложная, насколько и роль Саландер».Крэйг с самого начала решил не переигрывать, а позволить Блумквисту вести себя и говорить естественно, в соответствии с космополитичной культурой Стокгольма. «Я решил, что роль простого парня надо играть просто, – объясняет актер. – На самом деле, многие шведы отлично говорит по-английски, некоторые с акцентом, некоторые – без него. Блумквист много путешествовал, посмотрел весь мир, слушал ВВС с шести лет. Мне казалось, что он стал именно таким, каким я его сыграл». Крэйг давно хотел поработать с Финчером и согласился на роль, несмотря на все трудности. «Всем известно, что Дэвид любит снимать много дублей, но меня это никогда не тревожило, – объясняет актер. – Мы можем снимать столько дублей, сколько угодно – главное, чтобы из этого вышел толк. Кроме того, Дэвид очень конкретен и, – как бы это сказать поточнее – скрупулезен. Но в тот момент, когда ты понимаешь, как он кирпичик к кирпичику выстраивает сцену, можно расслабиться и играть в свое удовольствие. Ты можешь спокойно импровизировать, зная, что он внимательно следит за каждой важной деталью». Крэйг отмечает, что когда ему предложили роль, он был в отменной физической форме. А это не вполне соответствовало амплуа журналиста, который проводит много времени за столом или компьютером. «Дэвид сказал, что мне нужно набрать вес, – вспоминает Крэйг, улыбаясь. – Мне это было непросто, но, кажется, я справился». Хорошая физическая форма очень пригодилась в кульминационных сценах в финале фильма. Однако Крэйг признается, что в этих сценах он сосредотачивался только на внутреннем состоянии. «В конечном итоге, для Блумквиста эти сцены были очень напряженными в эмоциональном плане», – резюмирует актер.Уже вовремя подготовительного периода работы над фильмом начались поиски актрисы на роль Лизбет Саландер. Нельзя было не учитывать тот факт, что воображение всех, кто прочитал книгу, уже нарисовало образ этой героини во всех подробностях. Журналистка New York Timed так описала Лизбет в своем репортаже: «Лизбет Саландер – неистовая фея с претензией на героизм. Ее можно было бы назвать одной из самых оригинальных персонажей, которые когда бы то ни было появлялись на страницах книг: беспризорница, похожая на Одри Хэпберн с татуировками и пирсингом. Она, как и Лара Крофт, не склонна брать пленных, и, как и мистер Спок, обладает напрочь лишенным сантиментов интеллектом. Она – жертва насилия, объятая жаждой мести; замкнутая девушка, которую социальная служба сочла неспособной адаптироваться в обществе. При этом она доказывает обратное, проходя испытания судьбы стойко, как герой компьютерных игр». Прописывая эту героиню, Стивен Зэйллиан пытался передать контраст многих качеств характера Саландер – она защищена многомиллиметровой броней, но при этом очень ранима, что может почувствовать каждый рискнувший приблизиться к этой фурии. «Я обожаю прописывать таких персонажей, – говорит Зэйллиан. – То, как она относится к жизни, во многом определяет ее внутренний мир. Во многом энергетика фильма строится именно на этой героине». Финчер пытался найти все эти качества в актрисе. Но еще больше он хотел найти девушку, которая бы не побоялась пройти по краю безумия вместе со своей героиней и, не задумываясь, прыгнула бы в пропасть. Он нашел это в Руни Мара, хотя понял это далеко не сразу.Кинематографисты устроили широкомасштабные пробы на роль Лизбет. Длинный список претенденток включил и Мара, которая сыграла в фильме Финчера СОЦИАЛЬНАЯ СЕТЬ маленькую, но запоминающуюся роль Эрики Олбрайт, бывшей подруги Марка Цукерберга. Финчер прогнал Мара по бесконечной серии напряженных прослушиваний и проб. Среди заданий было цитирование всего, что она помнила из шведской поэзии, курсы управления мотоциклом и многое другое. В конечном итоге режиссер понял, что Мара идеально подходит на эту роль. «Больше всего меня подкупило то, что она относилась к новым испытаниям так, как отнеслась бы Лизбет – не сдавалась, – вспоминает Финчер. – Когда кастинг подошел к завершающей стадии, я знал, что эта девушка готова ради нас броситься на амбразуру». «С самого начала она предстала перед нами именно такой, какой мы бы хотели видеть Лизбет Саландер, – продолжает он. – Даже в реальной жизни она в чем-то похожа на свою героиню. Помню, я тогда сказал: «Не знаю, справится ли она с этой ролью. Но готов дать руку на отсечение, что она будет стараться изо всех сил. Нам нужно просто воодушевить ее, направить и отпустить поводья». Именно так и случилось. Она обрила волосы, научилась управлять мотоциклом, сама съездила в Швецию, чтобы подышать скандинавским воздухом. Если кто-то настолько серьезно относится к роли, значит на площадке он или она выложится не на 100, а на 120%».Руни Мара говорит, что процесс кастинга держал ее в напряжении… и тем самым помогал вживаться в роль своей будущей героини. «Я была готова на все, чтобы получить эту роль, – говорит актриса. – Но по мере того, как я проходила испытание за испытанием, мое терпение подходило к концу. Хотелось уже сказать: «Что еще вам, ребята, показать? Кажется, я показала все, на что способна. Дайте мне эту роль или отпустите на все четыре стороны. Определитесь, наконец!»Кульминацией месяцев различных проб и ожидания стал ультиматум. «Дэвид вызвал меня в свой офис и начал рассказывать о роли; о том, почему стоило бы отказаться; о том, как это изменит мою жизнь и не обязательно к лучшему, - вспоминает Мара. – Затем он передал мне iPad, на экране которого был пресс-релиз с указанием моего имени в роли Саландер. Он сказал, что его планировалось разослать в тот же день и что у меня было ровно полчаса на то, чтобы дать согласие или развернуться и уйти». Мара не колебалась ни минуты. Лизбет Саландер уже жила в ней. «В кино еще не было такой героини, как Лизбет – хрупкой феминистки со столь многогранным характером, – считает актриса. – Вы невольно проникаетесь к ней симпатией. Но в то же самое время относитесь к ней с некой долей недоверия, поскольку ее поведение вам кажется вызывающим. Для меня именно эта двойственность роли была наиболее привлекательной».«Мне кажется, что многие найдут общие черты с мисс Саландер, – добавляет она, – несмотря на то, что многим она покажется странной. Ведь многие рано или поздно ощущают себя за бортом жизни».Как только Мара дала свое согласие на роль, началась ее активная подготовка. «Спустя час после нашего судьбоносного разговора с Дэвидом, я уже копалась во внутренностях компьютера, грела мотоциклетное седло и начала брать уроки скейтбординга, – вспоминает актриса. – И буквально спустя пять дней я приехала в Стокгольм. У меня не было времени осознать, что же для меня на самом деле значила эта роль и что я чувствую по этому поводу. Я оказалась деталью огромной машины, работающей с невероятной скоростью». Впрочем, предостережения Финчера ее нисколько не напугали. «Он сказал: «Тебе придется отправиться в Швецию, пожить одной и испытать все тяготы девушки-одиночки». И добавил: «Этот фильм тебя проглотит. Можешь на время съемок попрощаться с друзьями и родственниками». Но тогда он меня еще не знал, – улыбается Мара. – Он не знал, что я на самом деле одиночка, и все его страшилки меня нисколько не пугают. Я могу кого-то испугать, а меня саму испугать сложно». Она изменила свою внешность до неузнаваемости – состригла длинными волосы, сделала пирсинг, обесцветила брови (последнее для нее было наибольшим шоком). Эти процедуры не только выявили лицо будущей Лизбет Саландер, но и помогли актрису лучше вжиться в роль. «Непосредственно перед тем, как обесцветить брови, я, помню, была очень собранной, готовой к переменам, и с нетерпением ждала этого, – вспоминает Мара. – Чуть позже я посмотрела в зеркало, и у меня чуть сердце не остановилось. Утешала только мысль о том, что обесцвеченные брови стали самым эффектным дополнением образа моей героини. Эта деталь стала нашей своеобразной фишкой».Еще одной характерной особенностью, которую Мара привнесла в образ Лизбет Саландер, было то, как ее героиня выстраивает эмоциональные заграждения от окружающего мира. «Мы с Дэвидом сошлись во мнении, что у Лизбет не должно быть открытых душевных ран, – вспоминает актриса. – Однако ее сердце испещрено паутинкой шрамов. Она не плачет, лишь изредка позволяет себе чувствовать. Но зритель должен понять, что зарубцевавшиеся душевные раны все еще болят».Чем глубже Мара погружалась в обособленный мирок Лизбет Саландер, тем больше понимала, почему Стиг Ларрсон ассоциировал описанную им героиню с Пеппи Длинный Чулок. «Лизбет – та, кем была Пеппи, скажем, 25 лет назад, – считает Мара. – Она сменила лошадь на мотоцикл. Теперь у нее есть компьютер. Но она по-прежнему живет в соответствии с определенными морально-нравственными устоями».Вся глубина характера Лизбет открывается в нескольких напряженных сценах фильма, происходящих в офисе Нильса Бьюрмана, нового опекуна Лизбет. Сцены были сложными для актеров как в физическом, так и в психологическом плане. Но именно они позволяют зрителю понять мотив Лизбет, которая берется помочь Блумквисту в его крестовом походе. «Сцены с Бьюрманом рассказывают о Лизбет практически все, – говорит Мара. – Описываемая в них несправедливость является ключевым движущим механизмом, который заставляет сюжет раскручиваться. Об этих сценах я и сама часто думала».Когда сцены насилия разыгрывались перед камерой, эмоциональное напряжение достигало такого накала, что его можно было почувствовать. «Я был готов к тому, что эти сцены окажутся не простыми, – продолжает актриса. – Но они оказались еще труднее, чем я могла себе представить». Чтобы поддерживать накал страстей, Мара старалась не общаться с Йориком ван Вагенингеном, который играл Бьюрмана. «Йорик – один из самых замечательных людей на свете, но я держалась от него на расстоянии, чтобы не задумываться о том, насколько он хороший человек, – объясняет она. – Для нас обоих было лучше не общаться, а встретиться уже на съемочной площадке и посмотреть, что из этого получится». В этот момент на жизненном пути Лизбет появляется Микаэль Блумквист. Их влечет друг к другу, но Лизбет удивляет не сексуальное влечение, а необъяснимое желание верить этому человеку. «Во многих сценах Лизбет отталкивает от себя людей, – рассказывает Мара. – Она непроизвольно пытается защититься и дистанцироваться. Она вообще чурается каких бы то ни было контактов с другими людьми. Но в отношении Микаэля она чувствует, что наконец-то в ее жизни появился тот, кому можно доверять». Резюмируя свое отношение к роли Лизбет, Мара говорит, что месяцы борьбы за эту роль окупили себя сторицей. «Такая роль достается только раз в жизни, – убеждена актриса. – Полученный мною на съемках опыт неоценим, я буквально чувствую этот прогресс. Я многому научилась и сделала много такого, чего никогда бы в жизни не сделала по доброй воле». «Не могу не отметить то, что мне больше всего понравилось в работе с Дэвидом – он всех испытывает, – добавляет Мара. – Именно поэтому его фильмы пользуются таким успехом. Своими фильмами Дэвид испытывает и зрителей – словно спрашивает у них: «А как бы ты поступил в этой ситуации?» А люди, как ни странно, любят, когда им бросают вызов».Помимо Дэниэла Крэйга и Руни Мара в фильме снимались другие популярные актеры. Кристофер Пламмер сыграл Хенрика Вангера, магната на пенсии, который решает исследовать темное прошлое своей семьи; Стивену Беркоффу досталась роль Дирча Фруде, адвоката Вангера, который отправляет Лизбет Саландер по следу Микаэля Блумквиста; роль Эрики Бергер, любовницы Блумквиста и его партнерши в журнале Millennium, играет Робин Райт; Стеллан Скарсгард примерил костюм Мартина Вангера, брата Хенрика. Йорик ван Вагенинген исполнил роль Нильса Бьюрмана, нового опекуна Лизбет; Джоэли Ричардсон зрители увидят в амплуа Аниты Вангер, которая знала об исчезновении Харриет больше других. Завершает список Джеральдина Джеймс, которая сыграла молчаливую Сессилию Вангер.Ключевой фигурой семейства Вангеров является Мартин – он выполняет функции управляющего в компании Вангеров. Именно он приветствует Блумквиста в семейном поместье на острове Хэдебай, когда тот приезжает расследовать исчезновение Харриет. Мартина играет шведский актер Стеллан Скарсгард, известный своими киноролями не только в Швеции, но и во всем мире. «Мне всегда нравились непростые роли, и это без сомнения относится к Мартину Вангеру, – объясняет актер свое желание сыграть в этом фильме. – Он может казаться милейшим человеком, но в разных сценах фильма он ведет себя по-разному. И эта разница разительна». Как и прочие актеры, Скарсгард полностью положился на интуицию Финчера. «Дэвид очень обстоятелен в деталях, – утверждает актер. – Он – настоящий профессионал. А, кроме того, он уверен что в любом фильме, вне зависимости от жанра, сюжет строится на персонажах. И при всем богатейшем техническом оснащении съемочной площадки, режиссер больше всего переживает именно за героев и героинь. Именно поэтому актеры у него на съемках выкладываются на все 100%».Еще одним членом семейства Вангеров, играющую немалую роль в расследовании, является Анита Вангер, которую сыграла Джоэли Ричардсон. Она, как никто другой, доверилась Финчеру, особенно с учетом неоднозначности своей героини. «Он постоянно мне повторял: «Мрачнее, напряженнее, все плохо, ничего не ясно», – вспоминает актриса. – Даже когда ситуация в фильме начала проясняться, он все равно требовал, чтобы мы были «мрачными и напряженными». В этом фильме ясность наступит только в финале».Еще одним значимым персонажем, который сталкивает Лизбет Саландер в пропасть отчаяния и жажды мести, является Бьюрман. Новый опекун, назначенный попечительским советом, тщательно изучил дело своей опекаемой – историю предыдущих опекунов, неоднократные аресты и пагубные пристрастия девушки, медицинские отчеты. Он считает, что может контролировать ее. Он переводит ее личный счет под свой контроль. Он требует удовлетворения своих пошлых эротических фантазий. Когда ее терпение подходит к концу, она решает отомстить и навсегда пометить его, как социально опасного типа.Роль Бьюрмана сыграл датский актер Йорик ван Вагенинген. Финчер выбрал его по вполне понятным и объяснимым причинам. «Я чувствовал, что этот персонаж не должен быть подлецом; он должен быть еще хуже, – объясняет режиссер. – Он не должен казаться классическим насильником. Он видит замкнутую девушку, изувеченную пирсингом, которая не любит смотреть в глаза, и понимает, что она – потенциальная жертва. Ему необходимо доминировать над ней, и он ничего с этим не может поделать. Мне совершенно не нужен был насильник, подкручивающий щегольские усики. В Йорике я увидел мужчину, который живет полноценной жизнью, и отличного актера, который смог бы воплотить в жизнь все, что я задумал. Я почувствовал, что он сможет проникнуть в голову Бьюрману и понять, насколько черен этот негодяй изнутри».Ван Вагенинген согласился на эту роль только из-за этой описанной Дэвидом нетривиальности роли. «Этому персонажу предстоит многое пережить, и не был до конца уверен, хочу ли я переживать все это вместе с ним, – признается ван Вагенинген. – Я колебался между двумя «за» и «против». С одной стороны мне очень хотелось поработать с Дэвидом Финчером, с другой – я был в ужасе от того, какого мерзавца мне предстоит сыграть. Впрочем, вскоре «за» и «против» превратились в два «за». Мы с Дэвидом согласились в том, что Бьюрман должен быть обходительным человеком. Найти в этом герое патологическую тягу к насилию было не сложно. Куда интереснее было найти в нем хоть что-то человеческое». Хотя без проблем, конечно же, не обошлось. «Между дублями я уходил в свой трейлер и проводил там минут 15, не в силах сдержать слезы, – вспоминает ван Вагенинген. – Я полагал, что сцена насилия над Лизбет сработает только если будет предельно реалистична. Поэтому эмоции должны были быть реальными, побои – настоящими. Меня подобные эмоции приводили в ужас, а потом эта финальная сцена между ними… Не думаю, что я когда-нибудь оправлюсь от этого. Я оказался в положении, в котором человек с нормальной психикой никогда не окажется». Ван Вагенинген и Мара решили не общаться за пределами съемочной площадки. «Это сложно, особенно во время продолжительных сцен, – считает актер. – Обязательно найдутся какие-то аспекты, которые ты захочешь обсудить с партнером. Но с другой стороны, мы оба отлично понимали, чего хочет добиться от нас Финчер. Поэтому целиком и полностью доверились сцене. Мне кажется, что это только добавило реалистичности». По словам ван Вагенингена, именно умение Финчера работать с актерами позволило с успехом отыграть сложные сцены. «Дэвид дает актерам пространство для творческого поиска, – объясняет актер. – Именно так рождаются совершенно уникальные дубли, многие из которых впоследствии входят в фильм».С самого начала Дэвид Финчер и Стивен Зэйллиан приняли решение снимать фильм там, где, собственно, и происходят события книги Стига Ларрсона «Девушка с татуировкой дракона», пренебрегая американскими съемочными локациями. «Не представляю себе съемки этого фильма где бы то ни было еще, – говорит Финчер. – Его нельзя было снять в Сиэтле или Монреале. Снимать нужно было именно в Швеции, поскольку сама история пропитана шведским менталитетом». На самом деле, Ларссон открывает Швецию такой, какой ее зарубежные читатели еще не знали. Такие неотъемлемые шведские элементы, как социализм, демократия, холмистый ландшафт и выразительное культурное наследие, разумеется, появятся. Но кроме того, трилогия «Миллениум» вскрывает многие национальные черты, которые не афишируются. Чтобы наложить описанную Ларсоном историю на реальный шведский ландшафт, Финчер подобрал именитую закадровую команду. Место за камерой занял номинированный на премию «Оскар»® оператор Джефф Кроненвет, а красоту в кадре наводил награжденный премией «Оскар» художник-постановщик Дональд Грэм Берт. Съемочной группе пришлось адаптироваться к шведской жизни. «Проживание в Швеции помогло мне войти в образ лучше, чем какие бы то ни было репетиции, – говорит Руни Мара. – Невозможно до конца понять мироощущение Стига Ларссона или психологию Лизбет, пока не узнаешь шведов и не пропитаешься энергетикой Стокгольма».Джефф Кроненвет признается, что Швеция его вдохновляла – начиная от обледенелого побережья Норланда и вплоть до модернистского минимализма Стокгольма. Оператор работал с камерой RED One (на которую он в свое время снимал фильм СОЦИАЛЬНАЯ СЕТЬ), а также на камеру RED Epic, представляющую новое поколение. Еще до начала съемок было решено сделать картинку настолько жесткой, насколько возможно, чтобы передать настроение, которым пропитаны страницы книг Ларссона. «Начать с того, что мы решили использовать нестандартные источники света, чтобы добиться максимально реалистичной атмосферы, – рассказывает Кроненвет. – Где-то появятся «лишние» тени, где-то – другие «дефекты», но именно так вы бы видели сцену, если бы смотрели на нее своими глазами. Мы допускали это, но в то же время считали подобные кадры, потому что понимали – драматизм не может и не должен продолжаться бесконечно». Снимая экстерьеры, Кроненвету приходилось подстраиваться под переменчивую в Швеции погоду, чтобы обострить навеваемое фильмом настроение. «Шведская погода сыграла в фильме немалую роль, – уверен оператор. – Она постоянно маячит на фоне, и мне было очень важно, чтобы зритель это почувствовал. Зима становится своеобразным молчаливым персонажем, который придает сцене блеклое освещение и делает все объекты немного размытыми». Кроненвет не мог нарадоваться на камеру Epic, которая отлично себя зарекомендовала в отнюдь не дружелюбных погодных условиях. «Очень неплохо получились голые деревья на фоне падающих снежинок, блестящие авто, прорывающиеся сквозь метель – эти элементы не каждая камера ухватит и передаст, – говорит он. – Но то, что получилось у нас, понравилось и мне, и Дэвиду».К началу съемок между Кроненветом и Финчером сложилось какое-то негласное взаимопонимание, и предложениями и пожеланиями они часто обменивались на уровне инстинкта. «Я обожаю ощущение, когда понимаю, что смотрю на сцену глазами режиссера, а он видит происходящее в кадре моими глазами, – делится эмоциями Кроненвет. Мы так долго работали вместе, что понимаем друг друга с полуслова. Мне кажется, что никто так не понимает Дэвида, как я. И следует отдать ему должное – он неподражаем в постановке эмоциональных кадров». По словам Коненвета, во многих из таких кадров Руни Мара появляется с выражением ужаса или страсти на лице. «Свет отражался от ее кожи совершенно магическим образом, – объясняет парадокс оператор. – Поэтому мы могли довольствоваться самым малым источником света, а ее лицо получалось феноменально хорошо».Любимой сценой для Кроненвета стала погоня Лизбет за компьютерным вором по людной станции стокгольмского метро. «Мы с Дэвидом снимали эту сцену на одном из длинных эскалаторов настоящего действующего шведского метрополитена, – вспоминает он. – Лизбет провоцирует гориллоподобный субъект, и мы хотели выжать из этого противостояния максимум энергии. Это была одна из тех сцен, которые мы снимали на камеру Epic, в основном, по причине их малого размера. Мы изготовили крепежи, при помощи которых могли установить камеры на эскалаторе, не мешая его движению. Мы хотели, чтобы зрители почувствовали себя в центре сцены, стали ее участниками. В процессе съемки в кадре появлялись прохожие, какие-то предметы и преграды – зрителей эти «естественные» препятствия должны держать в напряжении, ведь вся картина происходящего не видна. Будь то поединок, насилие или страсть – Дэвид обязательно придумает какой-нибудь хитроумный ход, как такую сцену эффектно преподнести».Свою посильную лепту в создание общей атмосферы фильма внес и художник-постановщик Дональд Грэм Берт. Он также не впервые встречается с Финчером на съемочной площадке – работа над фильмом ЗАГАДОЧНАЯ ИСТОРИЯ БЕНДЖАМИНА БАТТОНА принесла ему и его коллеге Виктору Дж. Золфо премии «Оскар»®. На съемках фильма ДЕВУШКА С ТАТУИРОВКОЙ ДРАКОНА Берт получил возможность поэкспериментировать с культурой, о которой имел самое отдаленное представление. «Мне показалась достаточно необычной идея снять полноценный голливудский фильм в Швеции, – говорит он. – Культура этой страны не так часто появляется на широких экранах. Признаюсь, новизна и самобытность меня немало интриговали».Берт совершил небольшой круиз по Швеции, не столько в плане выбора локаций, сколько для того, чтобы пропитаться атмосферой. «Требуется какое-то время, чтобы вникнуть во все культурные нюансы этой страны; чтобы прочувствовать архитектурные особенности, ландшафт, строение городов и обычаи местных жителей, – уверен он. – Я почувствовал, что сливаюсь с этим миром, и это помогло мне передать атмосферу в кадрах фильма. Одного визуального осознания местности было не достаточно – надо было понять метафизику локаций; то, как люди могут сосуществовать в этой обстановке». Чуть позднее в Швецию приехал и Финчер, чтобы обсудить общую концепцию дизайна. «Нам было очень важно соблюсти реалистичности в отношении всего, что касалось Швеции, – объясняет Берт, – но не превращать картинку в виды на открытке, не акцентировать внимание на популярных местах. Мы хотели снимать в местах, которые остаются за пределами туристических интересов».Пока Берт работал в Швеции с командой местных специалистов, в Штатах велась подготовка павильонных площадок. Основное внимание было сосредоточено на двух ключевых помещениях – диаметрально противоположных по дизайну квартир Блумквиста и Саландер. «Главной деталью квартиры Саландер является ее компьютер, все остальное – вторично, – отмечает Берт. – Когда она работает за компьютером, весь мир для нее не имеет значения. Поэтому в том, что все остальные предметы интерьера в ее квартире отходят на второй план, есть некий смысл. Ее квартира находится в гигантском доме – это должно создавать иллюзию, что она одиночка, прячущаяся от всех и вся. В интерьере квартиры Блумквиста, напротив, наблюдается некий стиль. Он работает в крупном журнале и ведет различные расследования, но по обстановке можно понять, что в нем много от неудачника».Куда труднее Берту пришлось при воссоздании поместья Вангера. В качестве исходника была выбрана усадьба на юго-западе Стокгольма – именно ее съемочная группа решила превратить в семейный анклав со скелетами в шкафах. Некоторые отличительные детали дома выдавали принадлежность к архитектурному стилю Франции XVIII века. «Нам хотелось, чтобы дом был очень строгим, формальным и консервативным, – уточняет Берт. – Шведы неплохо разбираются в современных архитектурных стилях, но у них также есть удивительные загородные дома, которые вполне могут конкурировать с современными зданиями». С чопорной пригородной усадьбой сильно контрастирует тривиальность офиса Бьюрмана. «Мы разместили его контору в средневековом здании, – говорит Берт. – В архитектуре постройки нет ничего выдающегося, в отличие от того, что скрывается за стенами». В своей работе Берт пытался передать шведский характер Ларрсона, а также его одержимость вопросами повседневной безнаказанной несправедливости. «Все, что мы делали, было так или иначе связано с современной шведской культурой, вплоть до кувшинов с клюквенным соком, который можно найти на любой кухне, – резюмирует Берт. – Во всех слоях шведского общества наблюдается единая ниточка, которая стала для нас путеводной – предпочтение простоте и функциональности, а также охрана частной собственности. Единственное, чего мы решили избежать – демонстрации розовых и оранжевых тонов, превалирующих в более старых шведских постройках, которые располагаются в исторических районах городов. Наша история требовала более темной, и даже мрачной палитры».Задачу по составлению гардероба каждому из столь непохожих друг на друга персонажей книги Стига Ларссона легла на плечи костюмера Триш Саммервилль. К ней присоединились стились Данило и гример Пэт МакГраф – они довели внешность героев до требуемого сценарием совершенства. Главной задачей для трио, разумеется, стал обескураживающий стиль Лизбет Саландер – необычная стрижка, темный макияж, проколотые брови и весьма характерная одежда, многие детали которой включали капюшоны, кожу, хром и рваную джинсу. В результате Лизбет по идее должна была с одной стороны казаться бунтаркой, но при этом – вполне реальной девушкой. Такая героиня гипотетически может работать в сыскном бюро и при необходимости может балансировать на краю допустимых норм и правил, установленных обществом. «Мы не хотели, чтобы ее наряд был броским или кричащим, но он обязательно должен был быть запоминающимся, – объясняет Саммервилль. – Она не должна была походить на панков или готов, даже те потрепанные вещи, которые составляют ее гардероб, должны были выглядеть круто. Мы хотели, чтобы Лизбет производила впечатление человека, который при желании без труда может раствориться в тени». В гардеробе героини преобладают темные цвета – мотоциклетные куртки, берцы, высокие кеды, кожаные пояса и браслеты с металлическими штырями, сережки в виде широких туннелей и футболки с провокационными надписями (часто – на шведском языке). Каждая деталь гардероба была многократно выстирана, обработана песком, отбелена и выскоблена – достигалась иллюзия поношенности. «Ну и, разумеется, толстовки, – упоминает Саммервилль один из любимых элементов одежды Лизбет.Для работы с прическами Лизбет Саммервилль пригласила своего друга Данило – стилиста, который работал с Леди Гагой и Гвен Стэфани. Триш показалось, что его художественный взгляд вполне соответствует поставленной задаче. «Когда-то он сам жил в мире панк-рок субкультуры и с тех пор придерживается этого стиля, – объясняет свой выбор Саммервилль. – Поэтому я подумала: «Если этот парень не справится, то не справится никто»». Финчер хотел, чтобы прическа Лизбет была не только выразительной, но и динамично меняющейся. «Дэвид объяснял это тем, что история развивается на протяжении целого года, прическа не может быть одинаковой все это время, – говорит Саммервилль. – Для начала Данило кардинальным образом постриг Руни, у которой волосы были до середины спины. Спереди он оставил длинные пряди, сзади – короткую стрижку. Мы получили возможность делать массу самых разнообразных причесок – волосы можно было уложить, распустить или вообще поставить ирокез».Кроме того Данило обесцветил Руни Мара брови. Саммервилль вспоминает, как на ее глазах актриса превращалась в другого человека. «Он изменил ее внешность до неузнаваемости, – вспоминает костюмер. – Руни была поражена настолько, что попросила на несколько минут оставить ее одну. Затем мы отправились в тату-салон и в тот же день прокололи ей брови. Все метаморфозы произошли в один день. Тогда появилось ощущение, что это был день рождения Лизбет». Саммервилль и Финчер продумали дизайн и место для каждой из татуировок Лизбет, включая ту, что дала название книге – дракон оккупировал плечо героини. «Дракон был, не скрою, самым сложным», – признается Саммервилль. На площадке за состоянием прически, макияжа и татуировок Мары следил стилист и гример Торстен Витте, давний партнер Саммервилль. Витте и Финчер сообща отбирали актрису на роль мисс Саландер. «Уже тогда я знал, что Дэвид отметил для себя Руни, – вспоминает он. – Мне она представлялась идеальным холстом для изобразительного искусства».Руни Мара пришлось провести немало часов в кресле Витте. «Ни она, ни я не были в восторге от наших встреч в полпятого утра для стрижки, бритья, отбеливания и нанесения татуировок, – признается визажист. – Для каждого из ее образов требовалось провести массу процедур. Дэвид и Триш высказывали очень четкие пожелания относительно внешности Лизбет в той или иной сцене. Если вкратце, то Дэвид хотел, чтобы зрителям Лизбет казалась то отталкивающей, то привлекательной; чтобы появлялись мысли «о, а она – ничего», но в то же самое время «е-мое, что это было?» Но ее образ никогда не должен был быть статичен. И если Лизбет просидели 36 часов перед монитором, питаясь одним табачным дымом, то, разумеется, у нее должны быть синяки под глазами и воронье гнездо на голове. Ее образ динамично менялся от сильной женщины до невинной и уязвимой девушки, в зависимости от ситуации». Стрижка помогала этой динамичной трансформации. «Темные стриженные волосы стали отличным обрамлением бледного лица хрупкой девушки, никогда не видевшей солнца, – считает Витте. – С такими вводными можно было работать. Мне нравился вариант с косичкой, да и ирокез на голове Руни смотрелся весьма гармонично. Волосы можно было уложить назад или оставить распущенными. Словом, мы могли в каждом кадре представлять актрису с уникальной прической».На роль гримера Сары продюсер Шон Чаффин предложил привлечь британскую гримершу Пэт МакГраф, которую журнал Vogue назвал «одной из лучших специалистов по гриму в мире моды». «Шон уже был знаком с ее работами, поэтому, не колеблясь, вызвал ее в Швецию, – вспоминает Саммервилль. – Два дня они потратили на мозговой штурм, в рамках которого перебрали множество вариантов макияжа. Она отлично справилась с этой непростой задачей, проработав гримерный план для всего фильма – более 30 различных вариантов макияжа для каждого персонажа. Пэт, Данило и их коллеги зарекомендовали себя просто замечательной командой. Дэвид мог высказать какое-то пожелание (иногда, казалось бы, совершенно сумасбродное), но мы сразу же находили креативные пути решения». Ключевая особенность нанесения ежедневного макияжа Руни состояла в том, что ее героиня более чем снисходительно относится к наведению марафета. «Мы с Триш много обсуждали то, что должна прятать в своей косметичке Лизбет, – вспоминает Витте, – и пришли к единому мнению, что в ежедневном арсенале мисс Саландер должен быть лишь необходимый спартанский минимум – черный карандаш для век и темные тени. Мы ограничились пятью различными флакончиками для каждого из ее образов». Кроме того, каждый день Руни рисовали новые татуировки. «Мы пользовались настоящей краской, – уточняет Витте. – Я не мог отделаться от мысли, что наше творчество будет захватываться линзами камеры RED, и что татуировки будут демонстрироваться чуть ли не на весь экран. Поэтому было очень важно восстанавливать их каждый день».Мара решила не останавливаться на пирсинге бровей и пойти дальше. «Довольно непросто создать имитацию проколотого соска, поэтому в одночасье Руни решила сделать настоящий пирсинг ради этой роли, – говорит Витте. – Мы все, разумеется, поддержали ее в этом начинании. Пирсинг в носу и на губе мы смогли имитировать. Но нельзя не отдать должное актрисы – для Руни роль оказалась очень непростой, и она отдалась ей без остатка. Над образом ее героини серьезна потрудилась группа визажистов и гримеров, свой вклад внести Дэвид и Триш – все ради того, чтобы персонаж выглядел идеально». Несмотря на то, что работа над образом Лизбет была главной заботой закадровой команды, Саммервилль с не меньшим вниманием отнеслась к процессу перевоплощения Дэниэла Крэйга в Микаэля Блумквиста. «С Дэниэлом мне было очень приятно работать, потому что было весело. Мы надевали на него свитера в несколько слоев, чтобы создать впечатление, что он страдает излишним весом и неуклюжестью. Всю одежду Лизбет мы сделали поношенной. Гардероб Блумквиста подогнан под его размеры и чем-то напоминает униформу. Вместе с тем, она очень удобная и комфортная. Он не гладит свои рубашки, не застегивает воротник и не до конца заправляет в брюки. Он всегда носит одни и те же джинсы – для Дэниэла мы накупили 30 пар однотипных джинсов». Саммервилль признается, что ей очень понравилось работать над фильмом, в котором действующими лицами являются люди, абсолютно не похожие друг на друга. Одной из ее любимых героинь стала Эрика Бергер, любовница Блумквиста и совладелец журнала Millemium. Роль сыграла Робин Райт. «Мне представлялось, что Эрика – более зрелая и профессиональная версия Лизбет Саландер, – объясняет Саммервилль. – Как и в Лизбет, у нее очень ярко выражено женское начало, и мне кажется, что именно это ее качество Блумквиста и привлекает. Я счастлива, что эта роль досталась Робин, и что мне удалось поработать с ней». Что же касается сотрудничества с Финчером, Саммервиль называет это самым значимым опытом в ее карьере. «Работая с Дэвидом, приходится выкладываться на всю катушку, – признается она. – Хотя, с другой стороны, в таком окружении и под таким руководством халтурить и не хочется».Стиг Ларссон умер от сердечного приступа в возрасте 50 лет 9 ноября 2004 года, вскоре после того, как был впервые напечатан его роман «Девушка с татуировкой дракона». Когда книга выбилась в списки бестселлеров, многих заинтересовало – как дебютное произведение уже после смерти автора смогло стать одним из самых популярных триллеров поколения? Однако нельзя сказать, что Ларссон появился из ниоткуда. Его знали в Швеции, как журналиста, срывающего маски с неонацистов и расистов, выводящего на чистую воду экстремистские организации, которые так или иначе оперировали в Европе. Темы, которые стимулировали его желание заняться журналистикой – оправдываемые законом преступления, антидемократические силы, жажда власти любой ценой, насилие над женщинами, вопросы иммиграции, ксенофобия и расизм – стали ключевыми вехами книжной серии «Миллениум». Несмотря на то, что все вышеперечисленные темы не так редко встречаются на страницах криминальных триллеров, Ларрсон хотел лишний раз акцентировать внимание читателей на остающихся в тени персонажах, свободе личности и естественной жажде мести. Все это он искусно вплел в канву повествования.Ларрсон родился в 1954 году, его полное имя – Карл Стиг-Эрланд Ларрсон. Детство он провел с бабушкой и дедушкой в Норланде, холмистой области северной Швеции, очень похожей на ту, которая описывается в романе «Девушка с татуировкой дракона». В этой области очень популярна традиция рассказывать детям различные притчи и придания, здесь выросло немало популярных шведских авторов. На мировоззрение юного Ларрсона наложили свой отпечаток отчаянная ненависть деда к любому проявлению фашизма и гражданская позиция родителей, которые с младых ногтей привили Ларссону увлечение вопросами демократии и политики. Его дед умер в 54 года от сердечного приступа, и молодой человек переехал с родителями в город, открывая для себя иную сторону шведского общества. Когда ему было 14 лет, дальновидные родители заняли денег, купили ему печатную машинку, и Ларрсон принялся писать короткие рассказы. На какое-то время от отдалился от беллетристики, увлекшись журналистикой, но потом вновь вернулся к прозе.По словам его друга Курдо Бакси, в молодости Ларрсон пережил неприятное событие, которое наложило отпечаток на все его дальнейшее творчество и отражается в некоторых сценах книг серии «Миллениум». В некоторых своих статьях Бакси писал, что в 15 лет Ларрсон стал невольным свидетелем того, как какие-то отморозки насиловали девушку, но не нашел в себе сил вмешаться. Это событие зародило в нем гнев к какому бы то ни был насилию над женщинами и желание «хоть как-то бороться с бессмысленными проявлениями жестокости».После обязательной службы в армии Ларссон в своих политических взглядах все больше склонялся к активизму. Во время путешествий по Африке, он много времени посвящал помощи эритрейским повстанцам, участвовавшим в гражданской войне. В 1977 году он начал писать для шведского новостного агентства Tidningarnas Telegrambyra – в должности штатного автора и иллюстратора он прожил практически всю свою сознательную жизнь. Как и описанный им Микаэль Блумквист, Ларссон также вел журналистские расследования – выявлял вопиющие случаи проявления расизма, обличал националистские группировки, которые представляли определенную угрозу в Европе в 80-х и 90-х годах. Некоторое время он отработал в антифашистском британском журнале Searchlight шведским спецкором, а затем открыл в Швеции собственный журнал Expo Magazine, который освещал те же вопросы, что и британский. Осведомленность Ларрсона в некоторых вопросах достигла такой высоты, что его даже приглашали в Скотленд Ярд с тем, чтобы он прочел лекцию об использовании европейскими неонацистскими группировками Интернет-ресурсов для координации действий.На этом отрезке жизни Ларрсон подошел вплотную к вопросам проявления безосновательной жестокости и способам противостояния и насилию. Среди тех, кто разделял его взгляды, Ларрсон встретил и нескольких компьютерщиков, которые также выступили прототипами героев серии «Миллениум». Он впервые столкнулся с тем, что моральные убеждения могут представлять серьезную опасность – ему приходили письма с угрозами, а однажды он стал свидетелем того, как экстремисты взорвали машину его коллеги. Работая в Expo, Ларссон узнал о вендетте. Это пробудило в нем интерес к теме «преступлений чести», а, следовательно, и к многочисленным случаям насилия над женщинами, даже в стране с такими эмоциональными сдержанными жителями, как Швеция.Ларрсон всегда зачитывался фантастикой и говорил друзьям, что хочет сам написать детективный роман. Однако непосредственно за свою первую книгу взялся только в конце 90-х годов, да и то, выкрадывая время на отпуске или после работы. На страницах он описывал те вопросы и темы, которые его беспокоили. Монографию Ларрсон озаглавил «Мужчины, ненавидящие женщин». Книга была переименована в «Девушку с татуировкой дракона» гораздо позже, и то – только в изданиях, вышедших в Великобритании и США. Сюжет книги закручивался вокруг двух главных героев. В журналисте Блумквисте без труда угадывается альтер эго самого Ларрсона. Героиня, подобная Лизбет Саландер, вообще ранее не встречалась на страницах криминальных триллеров – изгой с психическими отклонениями, живущий по собственным морально-нравственным устоям. Понятно, что Блумквист во многом походил на своего создателя. Но и Саландер многое переняла от Ларрсона – начиная с табачной зависимости и заканчивая склонностью оставаться инкогнито.Ларссон не показывал книги потенциальным издателям, до тех пор, пока не закончил всю трилогию. Первый автору отказал. Представитель второго издательства Norstedts Forlag, хоть и увидел в книгах потенциал, но не мог предположить, что книги (и особенно такая героиня, как Саландер) станут предметом обожания и культурологической сенсации. Незадолго до того, как книги должны были отправиться в типографию, у Ларрсона случился обширный инфаркт – сердце писателя не выдержало преодоление семи лестничных пролетов стокгольмского офиса. В 2005 году книга «Девушка с татуировкой дракона» появилась на прилавках и довольно быстро получила самые одобрительные отзывы читателей и критиков. Книга получила премию Glass Key Award в номинации «лучший скандинавский криминальный роман», была занесена в список «обязательно к прочтению» по результатам сезона, а впоследствии – и по результатам года. По словам его партнера Евы Габриэльссон, Ларссону бы польстило не всемирное признание, а значимые социальные, правовые и государственные изменения, которые произошли под влиянием его книг. В 2009 году Ларссон посмертно был награжден премией испанским обществом по борьбе с насилием. Принимая награду от его имени, Габриэльссон сказала: «Стиг Ларссон не пытался привлечь общественное внимание лично к себе. Более того, амплуа знаменитости было бы для него неприемлемым и мучительным. Писать в популярные издания только для того, чтобы заработать деньги – такое он мог увидеть только в ночном кошмаре. Он не стремился, чтобы его увидели таким. Он стремился, чтобы читатели увидели других людей, обратили внимание на них, попытались понять и по мере сил помочь». 
Отзывы