Рецензия на фильм Гладиатор от Сергей

В конце 1990-х фильмы об античном мире считались вымершим жанром, не способным заинтересовать массового зрителя. Только безумцы в то время могли вложить 100 миллионов долларов в подобное кино. Однако такие безумцы нашлись, и они смогли отыскать постановщика, который вернул пеплуму звание «блокбастерного жанра». В 2000 году студия DreamWorks и режиссер Ридли Скотт выпустили ставшую всемирно популярной и заработавшую 450 миллионов долларов картину, которая называлась «Гладиатор». Факт: В основу нового сценария автор положил запомнившуюся ему реальную историю о том, что правивший во второй половине II века н.э. император Коммод участвовал в гладиаторских боях и что он был убит гладиатором по имени Нарцисс. Случилось это, правда, не на арене, а в бане – сенаторы подкупили гладиатора, который был личным тренером императора, и Нарцисс задушил сумасбродного правителя голыми руками. Дэвид Францони решил, что в его фильме Нарцисс убьет Коммода в римском Колизее и что он сделает это не за деньги, а по глубоко личной причине, которая превратит его из циничного наемника в симпатичного зрителям персонажа. Что это будет за причина? Ответ сценаристу подсказал фильм «Падение Римской империи», поставленный в 1964 году режиссером Энтони Манном. Согласно фильму, добродетельный по римским меркам император хотел передать власть Ливию, а не своему жестокому и распутному сыну Коммоду (Кристофер Пламмер), но прихвостни последнего отравили правителя до того, как он оповестил о своем решении римскую знать, и Коммод все же стал императором. Что в конце концов привело к восстанию против Коммода, которое возглавили Ливий и Луцилла. В кульминации фильма Ливий и Коммод сражались на Форуме, центральной площади Рима, и генерал, разумеется, побеждал, пронзив императора копьем. Соединив вымышленного Гая Ливия с реальным Нарциссом, Францони придумал фильм о том, как Марк Аврелий готовится передать власть добродетельному генералу, а Коммод убивает отца, присваивает власть и пытается отделаться от отцовского друга. Так бедняга-генерал, мечтавший вернуться домой и зажить мирной жизнью, становится рабом-гладиатором. Храня тайну своего происхождения, он сражается на арене, зная, что по обычаю император лично поздравляет лучшего бойца, покорившего Рим своим искусством. Для воина это единственная возможность подобраться к императору достаточно близко, чтобы отомстить ему за себя, за Марка Аврелия и, что важнее всего, за свою убитую семью, к которой он так и не смог вернуться. Факт: Изначально сценарист именовал своего героя Нарциссом, но затем он позаимствовал звучное имя у римского генерала IV века Максимуса (Максима) Испанского и переименовал персонажа в Максимуса Деция Меридия из Испании. Это, кстати, было не совсем корректно составленное имя. По римским правилам персонажа должны были звать Деций Меридий Максимус (Деций – личное имя, Меридий – родовая фамилия, Максимус – семейная фамилия, обозначающая ответвление рода). Почему для Францони было важно, чтобы Максимус в начале картины был уставшим от сражений воином, грезящим об объятьях жены, играх с сыном и выращивании винограда? - Во-первых, чтобы сделать профессионального убийцу симпатичным, не кровожадным персонажем. - Во-вторых, чтобы намекнуть на параллель между Римской и американской империями. На всем протяжении 1990-х США, оставшиеся единственной супердержавой, играли в «планетарного жандарма» и посылали своих военных то в одно, то в другое мирового захолустье. Поэтому сценарист резонно полагал, что зрителям понравится герой, которому надоело месить «варварскую» грязь и который хочет наконец заняться тем, что важно для него, а не для империи. Помимо придания картине хоть и грустного, но все же счастливого конца этот сценарный ход решил еще две важные проблемы. Во-первых, он сделал жесткого и жестокого «Гладиатора» приемлемым для чувствительного прекрасного пола. Какая женщина не оценит по достоинству мужчину, который думает только о том, как вновь встретиться с женой и сыном? Во-вторых, создатели фильма смогли наконец объяснить себе и зрителям, почему император выходит на бой с непобедимым гладиатором (план генерала отомстить правителю при их первом «свидании» на арене проваливается, но в финале ленты герой и злодей все же сходятся один на один). Ведь если Максимус здоров и силен, то у Коммода нет ни единого шанса на победу. А вот если император перед боем смертельно ранит гладиатора, то он выйдет на арену, полагая, что легко справится с врагом и продемонстрирует свое «мужество», победив супервоина на глазах у всего Рима. В свою очередь, Максимусу придется собрать всю свою волю в кулак, чтобы, умирая, все же наказать Коммода за его преступления. И это сделает финальный бой не только драматичным, но и трогательным. Подбирая актера, который смог бы все это сыграть, продюсеры сперва примеривались к Мелу Гибсону, но звезда «Храброго сердца» объявил, что уже староват для таких ролей. Поскольку в то время ему еще не было 45 лет, логично предположить, что актер просто не захотел связываться с новым историческим эпиком, да еще и играть не борца за народную свободу, а покорителя «варваров», среди которых были и предки шотландцев, воевавших за свою независимость в «Сердце». За отсутствием суперзвезды продюсеры и Ридли Скотт довольствовались звездой восходящей, причем тоже из окрестностей самого маленького континента (есть в воздухе Австралии что-то такое, от чего там беспрестанно рождаются подходящие для Голливуда «крутые парни»). Роль Максимуса получил новозеландец Расселл Кроу, который двумя годами ранее блеснул в неонуаре «Секреты Лос-Анджелеса». Кроу в то время было 35 лет, и он был, честно говоря, слишком молод для заслуженного римского генерала. Но с бородой (да и, пожалуй, без бороды) актер выглядел старше своего реального возраста, и потому он стал превосходным Максимусом. Также рассматривались кандидатуры Антонио Бандераса и Хью Джекмена. Когда Скотт предложил роль императора Коммода 25-летнему Хоакину Фениксу, тот был в шоке. Прежде игравший только современных парней Феникс даже представить себя не мог в образе римского диктатора. Но режиссер счел, что актер сможет изобразить то сложное сочетание коварства, слабости, развращенности и «бесноватого мужества», которое представлял собой Коммод. И Скотт не прогадал. В отличие от «Бегущего по лезвию», Ридли Скотт в работе над «Гладиатором» мог опираться на экспертов по античности. Но он не очень-то был расположен к ним прислушиваться. На его вкус, та Римская империя, которую он видел в учебниках и старых фильмах, была скорее забавной, чем величественной. Белые тоги, возлежание на кушетках вместо сидения за столом, примитивные шлемы и доспехи – все это было исторически точным, но художественно неубедительным. И Ридли Скотт создал свою собственную, отчасти вымышленную Римскую империю с более пестрыми и сложными нарядами, с более совершенными доспехами и оружием (порой скорее средневековым, чем античным) и с более близкой к нашей манерой поведения. Факт: Дошло до того, что для фильма была снята сцена, в которой солдат казнили расстрелом из лука. Хотя расстреливать в мире начали лишь после появления надежного огнестрельного оружия. Зачем тратить стрелы, если можно повесить преступника или отрубить ему голову? Когда 5 мая 2000 года фильм вышел в прокат, мнения критиков разделились. Как и в случае с «Бегущим по лезвию», журналисты часто придирались к сценарию ленты и к характерам персонажей (все-таки не стоит перекраивать повествование по ходу съемок!), но мало кто мог отрицать грандиозность и одновременно доступность этой напряженной, яростной и сентиментальной картины. Зрители же с удовольствием шли в кино, и в год таких «модерновых» лент, как «Люди Икс» и «Миссия невыполнима 2» (а также всего через год после «Матрицы»), фильм о древнеримском гладиаторе стал прокатным хитом – 450 миллионов долларов сборов при 100-миллионном бюджете. Факт: Самым удивительным, пожалуй, стало то, что картина, которая планировалась и снималась как коммерческий блокбастер, в 2001-м удостоилась «Оскара» как лучший фильм прошедшего года. Также статуэтки получили Расселл Кроу, художник по костюмам Дженти Йейтс и создатели звука и визуальных эффектов. Ридли Скотт был номинирован, но проиграл Стивену Содербергу, отмеченному за «Траффик». Неожиданный успех «Гладиатора» произвел на Голливуд столь сильное впечатление, что многие занялись сочинением сценариев об античности, и фильмы вроде «300 спартанцев» появились благодаря DreamWorks, Францони и Ридли Скотту. Удалась картина и по части популярных цитат – некоторые яркие фразы «Гладиатора» стали расхожими выражениями. При этом наибольшую славу снискали слова «Вы еще не развлеклись?», восходящие к самому первому замыслу картины как ленты о кровавых увеселениях. Эти слова в Америке часто используют как мем, как цитатную шутку без особого смысла, но в них заключен весьма серьезный вопрос: «Ради чего люди ходят на кровавые шоу – ради крови или ради чего-то более сложного и высокого?» Чтобы найти ответ, нужно заглянуть в историю гладиаторских боев и увидеть, что зрелище, которое родилось как обряд человеческого жертвоприношения, с веками эволюционировало в шоу вроде нынешних боев без правил. Так, к концу их истории в гладиаторских боях были и весовые категории, и правила, сводящие к минимуму смерти на арене. Да, зрители приходили ради крови и адреналина, но они оставались ради продолжительных, эффектных, драматичных, отчасти даже интеллектуальных противостояний, в которых ни у одного из противников не было явного преимущества и где проигрыш не означал смерть. Ведь такие противостояния были куда более интересными и захватывающими, чем «избиение младенцев». В споре мрачной реальности смерти и ее вычурного искусства искусство раз за разом побеждало. И это вселяет надежду, что нынешние кровавые шоу, официальные и подпольные, когда-нибудь уйдут в прошлое и останутся лишь в учебниках истории – и в таких фильмах, как «Гладиатор».