Рецензия на сериал Чёрное солнце (2021) от Евгений Нефёдов

В англоязычных странах сериал получил распространение под заголовком «The Veil» (то есть «Завеса» или «Вуаль»), отвечающим и жанру шпионского детектива с элементами боевика, и основным фабульным перипетиям. В деятельности Национального агентства разведки (НАР) и впрямь существует масса аспектов, требующих создания информационного прикрытия, нацеленного на отвлечение внимания общества. Это как раз понятно. И всё-таки оригинальное название (к счастью, дословно переведённое в России) представляется глубже, многозначнее. Конечно, красивую метафору «Чёрное солнце» можно наполнить – в зависимости от того или иного контекста – разным смыслом. Вот только и в одноимённом франко-итальянском приключенческом фильме Дени де Ла Пательера, снятом в 1966-м, и в драме Алексея Спешнева, вышедшей четыре года спустя (иносказательно поведавшей об обстоятельствах убийства конголезского лидера Патриса Лумумбы), тема нацизма всплывает отнюдь не вдруг. Правда, ирония судьбы проявилась в том, что в популяризацию соответствующего оккультного символа наибольший вклад внёс не кто-то из одиозных фигур типа Мигеля Серрано и Вильгельма Ландига, а журналист и писатель Штефан Мёгле-Штадель, опубликовавший (под псевдонимом Рассел МакКлауд) роман «Чёрное солнце Таши Лунпо» /1991/. Но теперь-то в любом случае ассоциации возникают вполне устойчивые… Казалось бы, при чём тут Третий рейх и его идеологическое наследие? Сюжет никак не связан с событиями, разворачивавшимися в первой половине прошлого столетия, или с сегодняшними неофашистскими группировками. У Республики Корея собственный (в некотором роде – традиционный) набор проблем. Действие начинается с того, что нелегальным беженцам из КНДР, спрятавшимся в трюме небольшого судна, становится ясна незавидная скорая участь: ушлые предприниматели с юга таким незатейливым способом наладили бизнес по поставке человеческих органов. К несчастью для уважаемых капиталистов, среди пассажиров оказывается мутный тип, напоминающий обросшего бродягу в лохмотьях, который внезапно принимается лихо ликвидировать одного негодяя за другим. Прибывшие на место происшествия сотрудники НАР с изумлением опознают в человеке с полубезумным взором, находящемся в луже крови, своего коллегу, считавшегося пропавшим без вести в течение года. Интерес ещё сильнее подогревает то обстоятельство, что Хан Чжи Хёк, как вскоре выясняется, не помнит абсолютно ничего, что произошло за указанный период, причём амнезия была спровоцирована искусственно. Восстановленный на службе, он получает видеосообщение от… самого себя из прошлого и приступает к выполнению ответственной миссии – к идентификации предателя в рядах организации. Южнокорейские дорамы давно сформировали обширную армию поклонников, в том числе у нас в стране, но новым зрителям, что ни говори, по-прежнему приходится привыкать к своеобразной стилистике. К постановке Ким Со Ёна это относится в меньшей степени, поскольку интрига закручена в лучших традициях западных сериалов – и едва только закрадывается подозрение, что темпоритм не помешало бы ускорить, как сценарист Пак Сок Хо подбрасывает неожиданный сюжетный поворот. В первую очередь в памяти наверняка всплывут злоключения Джейсона Борна, тоже однажды очнувшегося, не имея понятия, кем является и что делать дальше, однако постепенно обстановка усложняется. Хан не терял личности – и вообще прекрасно помнит всё, что произошло до злополучного инцидента на чужбине, когда его подчинённых жестоко убили. Нет необходимости подробно останавливаться на этапах долгого расследования, получения сведений от разных людей (коллег, руководства и т.д.), медленно, но верно налаживающихся отношений с Йу Чже Йи, осваивающейся в ипостаси полевого агента. Лишь отметим, что авторы несколько раз прибегают к сильному драматургическому решению, выводя действие на принципиально новый уровень. Не так радикально, как в «Остаться в живых» /2004-2010/, но в рамках заявленного жанра и это впечатляет! Логично, что в первую очередь Чжи Хёк верифицирует рабочие версии, связанные с Северной Кореей и Китайской Народной Республикой, благо к тому хватает весомых предпосылок. Чем больше неочевидных улик всплывает, тем явственнее проступает тень пресловутого «Маньчжурского кандидата» /1962/ Джона Франкенхаймера, хотя ещё сами американцы (1) хлёстко высмеяли вопиющую абсурдность подобных параноидальных идей. Однако на поверку оказывается, что происки коварных коммунистов, если и имеют место, близко не сопоставимы с тем незаметным, но куда как реальным уроном, какой национальным интересам наносит деятельность субъектов внутри системы, использующих её колоссальный потенциал ради накопления персональной власти. Разумеется, всё это прикрывается красивыми словами о служении Отчизне, которую в отсутствие столь мощной структуры с неотвратимостью бы ждали хаос и разруха. Но… раз уж провели параллель с классикой «фабрики грёз», самое время отметить, что тот же Франкенхаймер следом снял умный (хорошо, чтобы не пророческий!) политический триллер «Семь дней в мае» /1964/, живописующий возникновение гипотетической ситуации с попыткой низложения Президента США кликой генералов, вступивших в заговор. Причём хрен редьки не слаще. Немногим лучше скрытное – посредством тотального сбора персональных данных граждан и манипуляции общественным мнением – управление государством спецслужбой. А точнее, теневой спецслужбой внутри спецслужбы… Пожалуй, высокий пафос, с которым кинематографисты резко перевели в заключительной части повествования действие в идеологическую плоскость, слегка отдаёт наивностью. Не очень верится, что Пэк Мо Са, проделав грандиозную работу (собрав и замотивировав людей, подготовив техническую базу, в числе прочего завезя несколько электромагнитных бомб), всерьёз рассчитывал, что акция с десятками заложников, якобы добровольно принесёнными высшими чинами в жертву ради спасения базы данных крупнейшего банка, радикально подорвёт доверие со стороны населения. Да и сочетание в пределах одной истории добровольного стирания у себя части воспоминаний протагонистом и диссоциативного расстройства идентичности у антагониста видится определённым перебором. Тем не менее потраченный на съёмки солидный бюджет (₩15 млрд., что по обменному курсу составляло порядка $13,7 млн.) позволил создать достойное зрелище. Не разочаровывает и заключительный сегмент, где актёру Намгуну Мину довелось примерить лавры «крепкого орешка» Брюса Уиллиса. И всё же резонанс «Чёрного солнца», получившего неплохие рейтинги у телевизионной аудитории, отмеченного тремя наградами корпорации MBC для драматических произведений (включая Гран-при), объясняется не только этим. Есть все основания полагать, что соотечественники Ким Со Ёна правильно уловили намёк на усиление тенденций по свёртыванию тихой сапой основ буржуазной демократии – прямо на глазах у ничего не замечающих обывателей. Установление режима пресловутого «электронного нацизма», когда на небе, фигурально выражаясь, взойдёт «чёрное солнце», может состояться и таким вот незаметным образом. Самое грустное, что нельзя исключать того, что план мог сработать, если б Пэк Мо Са, лелея страшную месть, не задумал дерзкую акцию по подрыву авторитета функционирующих общественных институтов. _______ 1 – Например, Дэвид Цукер в уморительной пародии «Голый пистолет» /1988/, где лейтенанту Фрэнку Дребину предстояло обезвредить убийцу-сомнамбулу.