Рецензия на фильм Чудо в камере № 7 от Kickingrussian

Мелодрама 2019 года "Чудо в камере № 7" режиссера Мехмета Ады Озтекина (сериалы "Ататюрк 1881-1919" и "Ферхат и Ширин") онлайн смотрит на злоключения психически неполноценного мужчины средних лет и в духе современной восточной сказки говорит о добре и зле в Турции в середине 80-х, превосходя ожидания по части фантазии авторов и без труда воплощая комментарий об искуплении. Одноименный южнокорейский оригинал Ли Хван-гёна стал источником вдохновения для сценариста Кубилая Тата ("Путь дракона") и позволил постановщику раскрыть нарратив о блаженном Мемо (Арас Булут Ийнемли, сериал "Столкновение") и его юной дочери Ове (Ниса София Аксонгур, сериал "Новая жизнь") с опорой на реальную жизнь, где перемешиваются в одном котле добро и зло, трусость и совесть, жажда мести и неприкаянность. Страшная катастрофа, когда спасти нельзя и гибнет дочь армейского подполковника, заигравшаяся с недалеким героем Ийнемли, преподносится Озтекином как начало пути испытаний для деревенского дурачка, который по определению безобиден и не может никому сделать ничего плохого. В режиссерской интерпретации турецкого фильма, которая делает основную ставку на качество сентиментальной поэтики экранной истории, умственно отсталый Мемо представляется сродни ребенку, эмоциональному, наивному и не всегда понимающему то, что с ним происходит, и именно он становится для ленты той самой отправной точкой добра без кулаков и строгих запретов. Очевидная оглядка Озтекина на такие фильмы как "Зеленая миля" и "Побег из Шоушенка" Фрэнка Дарабонта позволила создать интересный кроссовер на местном материале и на понятном всем языке на темы человечности по отношению к протагонисту, ставшему жертвой обстоятельств и далекому от монстра-детоубийцы. Так, переплетая сознательный идеализм сюжета и манипулируя зрительскими эмоциями при помощи ориентального саундтрека Хасана Озсута ("Ах, Белинда") и визуальных решений камеры Торбена Форсберга ("Борьба со льдом"), постановщик выступает в картине с точки зрения тщательно проработанного гуманизма, который опирается на общечеловеческие и исламские традиции. Наивность персонажа Ийнемли и транслируемая им от всего сердца любовь ко всему живому позволяет ему завоевать доверие сокамерников, которые, даже будучи людьми с криминальным прошлым, оказываются способны и к эмпатии, и к очищению, и к жертвенности, играющей в нарративе Тата ключевую роль. Дистанцирование Озтекина от ожидаемой тюремной драмы в сторону наивности и ухода от артхаусной остроты в духе Нури Бильге Джейлана позволяет ему максимально приблизиться к аудитории за счет талантов Ийнемли, который с точки зрения драматургии имеет явный козырь - слабоумие - и способен генерировать бездну доступных эмоций для тех, кто считает его невинным в том, что случилось. Поэтому "Чудо в камере № 7" использует формулу абсолютной и безграничной любви между отцом и дочерью, чтобы буквально протащить сердца зрителей через тщательно просчитанные эмоциональные повороты сюжета и заставить их разрываться между улыбками и слезами. Поскольку действие "Чуда в камере № 7" Озтекина происходит во времена правления далекого от глубин демократии генерала Кенана Эврена и резонирует с отменой смертной казни в Турции в 2004 году, то частью нарратива становится борьба между верховенством закона, который представляет начальник тюрьмы Наиль (Сарп Аккая, сериал "Всё о браке"), и иерархической жестокостью военной диктатуры. С этой точки зрения постановщик использует удобный политический подтекст, чтобы воспеть гимн простым душам Мемо и Овы и восхищаться их способностью делать мир вокруг себя намного чище, что позволяет ему сконцентрировать все интенции о коллективном искуплении характеров с поправкой на катарсис у тех, кто непосредственно должен был выполнять решение суда в тюрьме. Кажущаяся простота духа в турецком фильме Озтекина выразительно воспевает неизбежную моральную победу невиновных и метафорично выступает в первом акте против сапог, разрушающих красоту окружающего мира. Однако появляющийся позже контраст между детским парадом под выверенный ритм барабанов и раздающим карамельные яблоки протагонистом задает дальнейший камертон ленте, где первоначальный триумф мужчин в униформе сталкивается с абсолютным по своей безобидности детским видением мира у характера Ийнемли. Режиссерское умение достигать при помощи вихрей несправедливости в фильме самых отдаленных уголков сердца зрителей парадоксально управляет временем, сознательно замедляя его на экране в ожидании восстановления истины и того волшебного поворота в кульминации, который позволил реализовать против всякой логики полноценный хэппи-энд с чудом. Глубокий символизм Юсуфа (Месут Акуста) загадочного сокамерника Мемо, создает у Озтекина крайне важную для понимания вторых смыслов проекта интригу и резко контрастирует со смотрящим в камере Аскорозлу (Илькер Аксум, сериал "Рамо"), который получает хорошую экранную арку раскаявшегося бандита и идейного лидера того самого "чуда" для протагониста. Поэтому "Чудо в камере № 7" несмотря на широкую специфику затронутых тем об ошибочном обвинении, тюремной среде, смертной казни, способности принести себя в жертву и поруганной чистоте смазывается финалом и выводит картину на путь магического реализма авторов, которые уводят ленту на безопасное расстояние от социального комментария уже взрослой Овы и безыскусно потакают ожиданиям публики.