Рецензия на сериал Йешильчам от Сергей Ю.

Почему Турция так популярна среди россиян? Недорогие курорты? Приятные сериалы? Или виной тому теория Льва Гумилева, согласно которой пассионарный толчок XIII – XIV веков практически одновременно породил волну цивилизационной экспансии турок и русских? Скорее всего, имеют место все три причины. Эти мысли могут прийти в голову пытливому зрителю после просмотра сериала «Йешильчам» режиссера Чагана Ырмака. Кстати, оцените легкость, с которой такие названия и имена ложатся на язык! Картина посвящена будням турецкого кинематографа в эпоху его расцвета – 60-е годы прошлого века. Стамбул, квартал Йешильчам, эра твиста, эпоха поклонения Мэрилин Монро, времена повального ношения мини-юбок и проворной езды на автомонстрах, поглощающих топливо тоннами. Глобализация тогда развивалась под маской вестернизации, мальборо-стиль доминировал по всему миру. И главным проводником этой мягкой силы, благодаря которой Америка обаяла весь мир, стало кино. От Голливуда старались не отставать все региональные кинематографические школы. Самые амбициозные при этом умудрялись сохранять национальную окраску. Так поступали французы, индийцы и русские (тогда – советские). Ырмак утверждает, что так было и в Турции. Только Болливуд на Босфоре (Стамбулфильм, если хотите) назывался Йешильчам. Это название в переводе означает Зеленая Сосна. На этой улице крупнейшего города Турции обычно селились и там же трудились актеры, режиссеры, продюсеры и прочая кинобратия. Со временем это название стало синонимом турецкого Голливуда. Золотая эпоха Йешильчам приходится на десятилетие с 1965 по 1975 годы. Продюсер Семих Атеш (роль исполнил Чагатай Улусой) переживает нелегкие времена. Созданная им компания, прославившаяся несколькими успешными картинами, терпит неудачу за неудачей. Зрители не желают платить деньги за просмотр его фильмов, прокатчики воротят от них нос. А главная звезда «Атеш-фильма» актриса Мине Джансу (Селин Шекерджи) после развода с Семихом перестала у него сниматься. Этим воспользовался недобросовестный партнер Атеша, он прибрал компанию к своим рукам. И вот теперь человек, заставивший в свое время говорить о себе весь киномир Турции, оказался у разбитого корыта. Однако Атеш не опускает руки. Он создает новую компанию и подыскивает спонсоров для реализации еще одного проекта. Для этого у него вроде все имеется: он обзавелся перспективным сценарием и открыл потенциальную звезду – начинающую исполнительницу Тюлин Сайгы (Афра Сарачоглу). Тем временем конкуренты не дремлют. Они наносят энергичному кинодеятелю несколько мощных ударов. Тот отчаянно сопротивляется, изыскивая для этого нестандартные способы. Этот сюжет способен вызвать неподдельный интерес самой широкой зрительской аудитории. Всем ведь интересна изнанка фабрики грез. Кто у них там самый главный: режиссер, продюсер или звездный актер? А правда, что там все через постель независимо от пола, возраста и политических взглядов? Деньги там решают абсолютно все, или какую-то роль может сыграть хотя бы капелька таланта? Ырмак и его команда добросовестно пытаются ответить на эти и многие другие вопросы. Некоторые сюжетные ходы легко предсказуемы: ничего не поделаешь, киношные нравы особой утонченностью, судя по всему, не отличаются. Обо всем этом мы уже многое читали/видели/слышали. Драматические истории о продюсерах типа Вайнштейна, о проворных папарацци, об украденных сценариях регулярно разворачиваются на всех кинофабриках мира. Тут уж особенно никого не удивишь. Тем не менее, сценаристам сериала удалось найти чрезвычайно удачное сочетание жанровых интонаций. Комические (зачастую фарсовые) эпизоды аккуратно чередуются с пафосно-сентенциозными сценами, во время которых персонажи излагают свои взгляды на этику кинопроизводства, на внедрение новых методов в процесс создания целлулоидного (тогда еще не цифрового) чуда. Проводится деликатная идеологическая накачка зрителя: дескать, мы все это не только ради денег наснимали, но и просвещения для. Затем может наступить черед изображения любовных (эротических или похотливых) переживаний героев. Причем делается это достаточно деликатно. Все-таки на дворе целомудренные (для Турции) 60-е. Тут эпизод с поцелуем цензура порезать может! Поэтому, как правило, вслед за страстными объятиями следует многозначительное затемнение. Актерский состав подобран очень по-турецки: положительные герои должны быть невероятно красивы (Чагатай Улусой и Тюлин Сайгы). Злодеи тоже могут быть красавцами-красавицами, но их облик должен иметь некий дефект: возраст или что-то слегка дегенеративное (без примеров, чтобы не обидеть поклонников тех или иных исполнителей). А негодяям позволено быть пузатыми, тощими, мелкоглазыми. Зрителям нравится, турки и корейцы это прекрасно усвоили. Улусой идеально вписывается в эту концепцию: модель как-никак! А тут ему еще гримеры подрисовали черточки моложавого Омара Шарифа – попадание в яблочко. Что касается двух звездных дам, то здесь нужно учесть, что 60-е были как раз сменой вех: эстафету у достаточно увесистого секс-символа в лице Мэрилин Монро принимают микролитражки Твигги и Одри Хёпберн. Ырмак показал себя прогрессистом, у него на конкурсе красоты с более корпулентными соперницами состязается тонконогая героиня Афры Сарачоглу. Сериал смотрится неплохо, но кое-чего не хватает. Это касается контекста эпохи. Существуют, конечно, универсальные детали, способные сложиться в ностальгический паззл для российского зрителя. Например, звучащие из каждого утюга американские шлягеры в переводе на туземный. У нас ведь тоже «Марш рыбаков» из «Генералов песчаных карьеров» стал настоящим дворовым романсом задолго до Алексея Кортнева. А любимая вещь моего отца «Люблю я макароны» в исполнении Эмиля Горовца (Макаревич отдыхает) была, оказывается, написана итальянцем Нино Рота. Плюс японский хит «У моря, у синего моря». Это все – 60-е. И твист отплясывали (в СССР говорили – долбали) в то время и в Стамбуле, и в Ставрополе, и в Туле. Однако кроме подобных точек ментального соприкосновения имеются и разграничительные линии восприятия. Нам ведь говорят, что картина о золотой эпохе турецкого кино. Как, она у них была? Но дело в том, что в России об этом знают немногие. Если что-то похожее посмотреть в американском, французском или российском (даже индийском) исполнении, сразу возникнет масса ассоциаций: это намек на Анни Жирардо; а эта история вроде случилась с Ингрид Бергман; ба! тут толстый намек на Орлову и Александрова! Турецкому зрителю, наверное, «Йешильчам» тоже дарит россыпь аллюзий и груды нюансов, пробуждающих сладостные ностальгические ощущения. Но для нас это все мимо. Получается тот самый симулякр по Бодрийяру: копия несуществующего оригинала. У них там, может, и случился когда-то золотой век, но мы ведь не знаем точно, вдруг он был только слегка позолоченным. И в заключение упрек переводчикам. Я понимаю, глобализация нынче развивается в формате вестернизации. Но почему в российском прокате в турецких картинах (равно как и в корейских) персонажи обращаются друг к другу «мистер/сэр» и «мисс/миссис/мэм»? Лень погуглить и выяснить, что у турок мужчин принято уважительно называть «бей», а женщин «ханым»? Так есть нейтральные русские «господин» и «госпожа». А то ведь дождемся: экранизация Пушкина, в которой мисс Ларина напишет письмо мистеру Онегину.