Рецензия на сериал Лачуга должника от Сергей Ю.

Ностальгия – странная вещь. Она заставляет людей совершать необычные поступки: собирать основательно пропыленный винтаж, слушать шипящие пластинки, голосовать за КПРФ. Или снимать сериалы по произведениям давно забытых авторов ушедшей эпохи. Продюсеру Александру Цекало, видимо, в юности запали в душу произведения Вадима Шефнера, благодаря чему режиссер Александр Котт снял сериал «Лачуга должника». Полдень, XXII век (2150 год). Нет, вы не в мирах братьев Стругацких, где чудеса научно-технического прогресса верно служат коммунарам – обитателям коммунистического рая, где суровые прогрессоры после вахты на адском Саракше отдыхают на Пандоре, с хемингуэевской скупой улыбкой отстреливая тамошнюю популяцию ракопауков. Это будущее Вадима Шефнера. Здешние земляне, изъясняющиеся на странном новоязе, отправляют экспедицию на планету с дурацким названием Ялмез (если кто-то вдруг не сообразил – это анаграмма Земли). В экипаже звездолета представлены не только абсолютно необходимые в подобных случаях специалисты, такие, как повар или дантист (!). В одной каюте с военным историком Степаном Кортиковым (Евгений Пронин) обитает хоббист-ностальгист (вот вам образец новояза) Павел Белобрысов (Павел Деревянко). Это попаданец из прошлого. Он за двести лет до полета на Ялмез случайно выпил эликсир долголетия, с этой самой планеты на Землю доставленный. Создатель эликсира – гениальный ученый из зеркального мира – обещает потребителям зелья жизнь длиной в миллион лет. Вместе с Павлом внеземной эликсир употребил его друг Виктор Темников (Евгений Стычкин), с которым они потом стали злейшими врагами. Виной ухудшения отношений между новоиспеченными «миллионерами» стала, разумеется, женщина: Элла Турбинина (Ирина Старшенбаум). Этот любовный треугольник вычерчивается в соответствии с теоремами, выведенными Вениамином Кавериным в «Двух капитанах»: карьерист против идеалиста в борьбе за руку прекрасной девицы из перспективной с карьерной точки зрения семьи. Сцены космических приключений перемежаются флешбэками из советского прошлого. Жанр не совсем научной фантастики вступает в симбиоз с любовной историей. Сериал представляет собой хлесткую художественную провокацию, ему даются полярные оценки: от абсолютного одобрения до столь же абсолютного отторжения. Причем целевую аудиторию разделяют две линии: одна в возрастной плоскости, другая проходит экватором по вкусовой сфере художественных предпочтений. Молодым людям «Лачуга должника», скорее всего, не понравится просто потому, что они попытаются принимать все увиденное за чистую монету. Котт не Лукас, «Лачуга должника» никакого отношения к «Звездным войнам» не имеет. Возможно, робот Сырок частично срисован с собратьев по знаменитой эпопее, но этот пародийный прием вполне вписывается в неповторимую атмосферу фирменного Шефнеровского лирического стеба. Создатель литературной основы сериала работал не в том жанре, что Стругацкие. Он продолжатель параллельной творческой линии, которая разделяла поколение шестидесятников на два лагеря: физиков и лириков. Создатели «Обитаемого острова» как раз типичные физики. Шефнер – совсем наоборот. Отсюда и это ласковое полупародийное подмигивание друзьям-соперникам из «вражеского» лагеря. Кончено, шутки и приколы от Шефнера, а также кусочки его стихотворений, которые постоянно цитирует Белобрысов, могут, что называется, уже не доставлять. Все-таки Шефнер не самый великий поэт своей эпохи. И вот здесь как раз большую роль может сыграть чувство ностальгии, которое заставит умилиться зрителей над шуточками по поводу ароматора, синтезирующего запашок «утреннего костерка с перегаром». Сразу вспоминаются грушинские фестивали, сразу начинаешь понимать, почему персонаж Павла Деревянко носит на голове антикварную шляпу, а из рук не выпускает клетку с певчим дроздом (возможно, отсылка к принцу из советской экранизации сказки Андерсена). Павел Деревянко, кстати, должен был выполнить непростое творческое задание, его персонаж в прошлом выдержан в интонациях традиционной любовной истории, а Белобрысов из будущего сыгран уже в абсолютно иной манере: своеобразное альтер эго автора, добродушно подшучивающего над чересчур серьезными потомками. Евгений Стычкин подтвердил свой уровень. А еще мы в очередной раз убедились, что Ирина Старшенбаум очень органично может сыграть по-настоящему красивую женщину, даже не обладая супермодельными качествами. Ведь именно обаяние – страшная сила. Анализируя свои ощущения от сериала, вынужден признаться: он мне скорее понравился. С одной стороны, возраст уже вполне себе ностальгический, а с другой – всегда был поклонником творчества Стругацких. Очень надеюсь, что господин Олакец хотя бы отчасти разделяет мои вкусы и приложит свои продюсерские старания к достойной экранизации уже совсем научной фантастики тех милых, чудесных времен.