Рецензия на фильм Мёртвая земля от Kickingrussian

Дебютный мистический триллер 2023 года "Мертвая земля" режиссера и сценариста Лэнса Ларсона смотрит онлайн на мытарства призрака отца пограничника из Техаса, с завидным постоянством желающего попасть из Мексики к сыну и раз за разом переходящего реку Рио-Гранде, и уверенно доказывает, что жизнь на границе не всегда такая, какой кажется. Во многом неожиданная работа постановщика в экспозиции показывает Энджела Уотерса (Роберто Урбина, сериалы "Сквозь снег" и "Путь к выздоровлению"), мужчину средних лет, который усвоил горькие уроки жизни на собственном опыте, когда рос без отца, и теперь патрулирует пустынный труднопроходимый участок между Штатами и их южным соседом. Поскольку герой Урбины представляется Ларсоном как человек, давно выяснивший все для себя в жизни, то появление еще одного утопленника, Незнакомца (Луис Чавес, "Клык", "Умереть за доллар"), который пытался перейти вброд бурные воды Рио-Гранде, должно было сверхъестественным образом нарушить правильную жизнь протагониста раз и навсегда. В режиссерской интерпретации герой Чавеса, возвращающийся загадочным образом к жизни, и старик Игнасио Коронадо (Мануэль Уриса, сериалы "Билли Кид" и "Босх: Наследие"), который неожиданно появляется на пороге дома Энджела перед его беременной женой Ханной (Кендал Нагорка, сериал "Хроники Шаннары") становятся очевидными триггерами, способными нарушить баланс семейных тайн главного героя и вывести саспенс ленты в мистическую плоскость. Дезориентация и отчаяние выбираются Ларсоном в качестве основных камертонов ленты, когда трагический несчастный случай и коллега Уотерса Рэй Хичкок (Маккол Ломбарди, "Проверка", "Патти Кейкс"), открывший стрельбу по внезапно воскресшему мертвецу, порождают целую цепь моральных дилемм, которые будут преследовать не только персонажа Урбины, но и остальных действующих лиц этой ленты. Работая в формате гипнотической медленно тлеющей сказки, по ходу действия трансформирующейся в философскую притчу, постановщик стремится к размышлениям, что вдоль границы размываются не только различия между нациями и законами, но и посреди бескрайней песчаной пустыни размываются границы даже между жизнью и смертью. Благодаря непростым и чаще всего малосимпатичным персонажам Ларсон раскрывает, что за рутиной маленького городка скрываются давние глубинные течения и тайны, которые очень изобретательно с точку зрения жанра бросают вызов сложным истинам, не способными быть навсегда похороненными под слоем песка. Поэтому "Мертвая земля" сводит вместе прошлое и настоящее, когда из напряженного триллера трансформируется во вдумчивое размышление об идентичности и том, что нас всех может разделять, что на границе и внутри каждого из нас всегда есть больше сторон, чем это может показаться на первый взгляд. В "Мертвой земле" Ларсон размышляет о культурной идентичности и семейных связях в неком сакральном месте, где все подвергается испытаниям, придавая очевидное метафорическое значение границе между Мексикой и Штатами, поскольку пограничники во главе с Энджелом изо всех сил пытаются разделить неупокоенную душу и тело, которому она когда-то принадлежала. На должном уровне постановщик также комментирует параллели между национальными границами и личными, теми самыми, которые воздвигаются нами в отношениях с другими людьми, добиваясь иносказательности в разговоре о дереве, растущем корнями вверх, и отождествляя культурные связи с корнями, способными незримо пересекать любые границы с давно мертвым Незнакомцем. По мысли Ларсона и его соавтора сценария Джаса Шелтона ("Кратер", "Настоящие боссы"), чья операторская работа в фильме насыщена особой поэтикой локаций, ни один из людей не способен стать полностью автономным, и незримые корни культуры, проходящие через других, способны объединить все человечество. В режиссерской трактовке воссоединение характера Урбины с отцом выводит на первый план моральную дилемму между долгом и человечностью, когда соблюдение законов вступает в схватку с милосердием по отношению к тем, кто действительно в нем нуждается, и демонстрирует хрупкость благих намерений, которые превращаются в отчаянное сокрытие истины из-за страха и верности жесткому своду правил. Духи, призраки из прошлого Энджела преследуют у Ларсона также и старательную пограничницу Саломе Веракруз (Жульет Рестрепо, сериал "Грисельда"), разыгрывающую свою карту честности и верности долгу на протяжении десятка лет, олицетворяя для всех погребенную боль из прошлого, которая отказывается быть преданной земле. У постановщика люди не могут убежать от своих личных историй и воспоминаний, которые прилипли к их совести подобно пыли из пустынных мест, что позволяет подчеркивать преемственные связи между секретами, которые воскрешают персонажи Чавеса и Урисы, и говорить о влиянии мертвых на живых, когда и Незнакомец, и Игнасио отказываются покидать настоящее. Точка отсчета Ларсона - очередное посещение Незнакомцем пустынного рубежа - говорит открыто о гибнущем теле и несущей бремя душе, которая продолжает жить и бередить раны, способные затянуться только после встречи с призраками вчерашнего дня. Воплощая в жизнь режиссерские установки, многослойный для такого b-movie актерский состав говорит об универсальных человеческих истинах и практически в каждом характере находит объединяющие способности к надежде, искуплению и сожалению, несмотря на все границы, которые нас способны разделить. Мрачная меланхоличность Ларсона на суровой, залитой, как правило, ярким солнцем границе обрастает на протяжении проекта атмосферными деталями, которые откликаются как на фильмы ужасов с тенями предков, танцующих на пересохшей земле, так и на вестерны, с их беспощадностью и живописной сентиментальностью. Условный хронотоп постановщика передает помимо мерзости запустения и безысходного отчаяния малолюдного места еще и безграничное насилие, которое имеет место наследия этих мест и создает конфликт между персонажами, которые обнаруживают, что их тянет назад и готовы похоронить прошлое, само место, сама пустыня гарантирует, что оно останется похороненным. Поэтому для фильма "Мертвая земля" свойственно сопротивляться правилам игры по законам жанров, что позволяет говорить о сложных вопросах иммиграционной политики на сверхъестественном уровне, где нет места установкам обычной драмы и то же самое время присутствует рассмотрение странного и обыденного как двух сторон одной непознаваемой полностью медали.