Рецензия на сериал Немного за 30 от Сергей Ю.

Две подруги, не так давно перешедшие рубеж тридцатилетия, живут в одной квартире и решают сходные проблемы: как найти себе пару так, чтобы это не помешало их карьере? Смотрите израильский сериал «Немного за 30» с Ротем Села и Наоми Левов. Как всем хорошо известно, Ветхий завет (этот почтенный текст нынешние кино-горе-переводчики почему-то имеют обыкновение обзывать Старым заветом) – книга весьма суровая. На ее страницах происходят самые ужасные события: войны, восстания, казни, пытки, изнасилования, кровосмесительные связи и детоубийства. Населяют этот свирепый мир хмурые бородатые мужчины и их боевые подруги, которым какому-нибудь Олоферну или Иоанну Крестителю усекновение главы устроить – как современной дамочке ноготок на пальчике подравнять. Интересно, хранит ли нынешнее население Израиля традиции доблестных предков, можно ли сравнить современных израильтянок с Юдифью, Иезавель или с Саломеей? Чтобы удовлетворить любопытство подобного рода, стоит посмотреть сериал «Немного за 30». Две интеллигентные интересные дамы в возрасте немного за 30 лет (Мюррей в исполнении Наоми Левов и Дана, которую сыграла Ротем Села) живут в Израиле, наслаждаясь субтропическим климатом (у них имеется кондиционер) и абсолютным гендерным равенством (с откровенным перекосом в сторону женского доминирования). Они энергично реализуют свои карьерные устремления: Дана врач в солидной клинике; Мюррей преподавательница вуза и сценаристка. У обеих за плечами солидный сексуальный опыт, который они активно обогащают. Казалось бы, живи и радуйся. Но с весельем у этих заветных (даже слегка ветхозаветных) подруг как-то не очень. Хочется старомодного женского счастья: чтобы муж и детишки, чтобы дом – полная чаша. Идеологическим лейтмотивом сериала выступает отношение главных героинь к картине «Ла-Ла Ленд» (2016): какой у фильма был конец, счастливый или печальный? Дана считает, что, раз главные герои расстаются – это трагедия. А ее приятельница утверждает, что вовремя расстаться для дальнейшей работы над личностным ростом – это как раз и есть большая удача. Обе, похоже, немного лукавят. На самом деле Мюррей, будучи упертой карьеристкой, никак не может забыть своего бывшего. А Дана пытается совместить свои любовные фрустрации с твердыми намерениями подняться по ступенькам лестницы социального успеха. Разрешением подобных коллизий можно заполнить не один сезон. Что авторы сериала, похоже, намеренны делать и дальше. Основным сюжетным двигателем сериала выступает прекрасный женский тандем: Наоми Левов и Ротем Села очень органично воплощают на экране два ярких типажа, два женских характера. Дана: интровертка, склонная к меланхолии, но обладающая прочным внутренним стержнем. Если она принимает решение, то упорно движется к цели, орошая рискованную траекторию своего перемещения к заветной мечте потоками слез. Для Мюррей авторами проекта характер прописан по контрасту: энергичная, открытая, откровенная на грани хамства (если того требуют обстоятельства), но на самом деле испытывающая проблемы с таргетированием своих устремлений. Разумеется, нельзя обойти вниманием новые проделки представителей малопочтенного цеха кино-толмачей, которые виртуозно владеют машинным переводом с пиджин-инглиш на русский недоматерный, однако нередко теряются, пытаясь создать текст на языке, близком к литературному. На этот раз камнем преткновения для этих горе-умельцев стало одно женское имя. С главными героинями вроде все нормально, Дана и Мюррей (с этим именем возможны варианты) – имена отчетливо не русские, но явно дамские. Но тут вдруг появляется персонаж, именуемый Тамар. Как булыжник с горы скатился. Кто таков? На ум сразу приходят Тимур (железный хромец), Тартар (древнегреческая преисподняя), тартар (соус) и кальмар (что-то корейское). Что за деятель такой? Ба, а это особь женского пола, ведь она расположилась в родильном отделении клиники! Не знаю, из какого кибуца выскребли переводчиков на этот раз, но эти деятели явно не проходили в школе стихотворение про царицу, что «прекрасна, как ангел небесный, как демон коварна и зла», а во дворе не слышали псенку про то, как звали одну бегущую по полю санитарку. Дуэт главных героинь постоянно сопровождает целый сонм мужчин. Это самые разнообразные самцы, их отличает возраст, внешние данные, социальный статус. Но имеется у них одна общая черта: они почему-то уклоняются от установления прочных отношений с нашими умницами-красавицами. В чем причина, почему современные израильские мужчины, потомки Иисуса Навина, Давида и Иуды Маккавея празднуют труса на гендерном ристалище? Для того, чтобы понять это загадочное обстоятельство, необходимо погрузиться в контекст современного семейного права государства Израиль. Точнее, в его правоприменительную практику. Представители сильного пола могут прийти в ужас от подобной информации. Им остается только посочувствовать несчастным собратьям по полу: развод ввиду неполного сексуального удовлетворения жены с последующей выплатой алиментов в размере, превышающем официальный доход постельного слабака. Это только один пример ангажированности израильского судопроизводства сугубо женскими интересами. Поэтому по числу разводов на душу населения страна занимает очень скромное место в мировом рейтинге: если мужчина решился на столь отчаянный шаг, то он понимает, что безопасный выход из этой ловушки отсутствует. И даже импотенцию имитировать не стоит. Посмотрите, например, как лихо Мюррей организует свои сексуальные делишки, занимаясь сексом в ресторанных туалетах в то время, пока ее партнер за столиком терпеливо дожидается, когда его дама попудрит носик. От алиментов никуда не денетесь, так же, как и от ветвистого украшения на пустой голове: раньше думать надо было. Кстати, самые сообразительные персонажи-мужчины сериала стараются не доводить дело до постели: вполне сгодится кабинка общественного сортира. Может быть, поэтому, несмотря на всю привлекательность созданных звездными актрисами дамских образов, сочувствие (у мужской части зрительской аудитории, разумеется) вызывают не эти обаятельные хищницы, а их травоядные жертвы. Похоже, израильские женщины взяли-таки реванш за тысячелетия оголтелого мужского сексистского шовинизма и омерзительного конфликтно-ориентированного патриархального гегемонизма, столь красочно описанных на страницах великой книги.