Рецензия на сериал По зову сердца от Сергей Ю.

Осень 1941 года, судьба всей страны буквально висит на волоске: враг рвется к Москве. На защиту родного города выходят ополченцы: рабочие, студенты, творческая интеллигенция. Смотрите мини-сериал Игоря Угольникова «По зову сердца». Путник, пойди возвести нашим гражданам в Лакедемоне, что, их заветы блюдя, здесь мы костьми полегли. Эпитафию спартанским воинам, погибшим в Фермопилах, не забудут через тысячелетия. Сильно сказано. Жаль, что подвиг советских воинов, отстоявших осенью 1941 года Москву, не получил адекватного поэтического отклика. Мы вынуждены довольствоваться тем, что получается у современных мастеров художественного слова (мелодии, кадра). Последний пример – мини-сериал Игоря Угольникова «По зову сердца». Речь Сталина 3 июля 1941 года. Люди слушают вождя, собравшись у репродукторов и радиоприемников, вполголоса делятся впечатлениями. Реагируют по-разному, но многие после этого спешат в военкоматы, чтобы записаться в народное ополчение. Несколько главных героев представляют две страты: пролетариат и интеллигенцию. Плюс кадровые военные, которые вынуждены с помощью штатских неумех организовать оборону столицы от стремительно продвигающегося к Москве врага. Картину можно условно разделить на три части. В первой люди обсуждают ситуацию и речь вождя, принимают решение: идти на фронт или отсидеться в тылу. Все очень много говорят. Интеллигенция в лице писателя Игоря Раскина (роль исполнил Андрей Некрасов) и журналиста Александра Ханина (Сергей Угрюмов) витийствует и пытается жечь глаголом все пожароопасное. Ханин цинично приравнивает к штыку свое перо; Раскин чует в речах вождя евангельские обертоны; жена писателя Ольга вообще в полный голос несет антисоветчину в общественном месте. Кто пойдет в ополченцы, а кто – в пропагандисты, сразу понятно. Лицом пролетариата волей режиссера стал молодой рабочий Сережка Поспелов (Владислав Миллер). Поскольку он обнаружил где-то в шкафу старую отцовскую буденовку – его дальнейшие действия сомнений вызывать не могут. Вторая часть – ополченцы направляются на передовую. Колонна сутулых, плоскстопых людей преклонного возраста, страдающих кто избытком веса, кто близорукостью, кто всем этим сразу, навьюченная стопочками книг, неторопливо шаркает ногами по пыльной дороге. За происходящим наблюдают отцы-командиры, по скулам которых прыгают желваки, а плотно сжатые побелевшие губы еле сдерживают рвущийся из луженых глоток мат. Третья часть. Ополченцы занимают позиции (перед этим им показали один раз, как надо обращаться с винтовкой). И в финале – отчаянный бой с фашистскими оккупантами. Мускулистые твари в серой мышиной униформе, чуть согнув колени, в полный рост идут в атаку. Их поддерживает бронетехника, поливающая огнем позиции ополченцев. Те в ответ стреляют из винтовок и артиллерийских орудий, применяют по назначению бутылки с зажигательной смесью. Их героизм выражается еще и в том, что они готовы поделиться с товарищем своими очками. Игорь Угольников со товарищи, похоже, решил собрать все возможные второсортные штампы, которые используются не слишком щепетильными современными авторами для создания очередной нетленки о славных событиях прошлого. Иногда кажется, что маститый кинодел решил побаловать зрителя автопародией, но эта версия слишком чудовищна, так что придется ее отмести. Просто Угольникову изменило чувство вкуса, он поскользнулся на не самом привычном для себя материале. Бывает. Но сделанного, к сожалению, не исправишь. В заслугу авторам «По зову сердца» что-то поставить достаточно сложно. Интеллигенция грешит пустопорожним пафосом, сотрясая воздух высказываниями, банальность которых ставит их в один ряд с болтовней о семейных ценностях и гендерном равенстве в современном голливудском экранном гуано. Наш возмущенный разум угнетают рассуждениями о степени искренности и тембре голоса вождя, произносящего сакраментальное «братья и сестры». Этот сюжетный ход пропылился не меньше, чем буденовка из шкафа. Молодой пролетарий рвется в военкомат еще до наступления призывного возраста, опасаясь, что война завершится за пару месяцев. А ему так хочется Гитлеру хоть что-нибудь начистить! Еще один форменный головной убор военнослужащего РККА образца 1918 года, предложенный художниками Борисом Кустодиевым и Михаилом Езучевским (Васнецов среди авторов этого суконного шлема вопреки легенде не фигурировал). Уровень инвалидности и боевой никчемности ополченцев из числа творческой интеллигенции создателями «По зову сердца», очень мягко говоря, чуточку преувеличен. Художник, поправляющий очки и трясущий телесами, с трудом тащит нарисованную им мишень; колонна ополченцев со стопками книг в руках, которые потом остаются в придорожной пыли (ботаны – клейма ставить некуда, среди них явно присутствует Хоботов из «Покровских ворот»); критик в пенсне, пополняющих словарь обсценной лексики в импровизированном солдатском сортире – все это выглядит как дурной анекдот. И сценка, задуманная как апофеоз подвига ополченцев: стрельба двух полуслепых пулеметчиков, норовящих в благородном порыве единственной парой очков поделиться… Для справки: из примерно 400 тысяч граждан, пожелавших поступить в ополчение, было отобрано порядка 160 тысяч человек. То есть, скорее всего, откровенно негодных к строевой среди них было не так много, как может показаться из сериала Угольникова. Творческие порывы режиссера и сценариста в одном лице подхватил буквально весь съемочный коллектив. Свой вклад в коллекцию ляпов внесли даже реквизиторы. Режиссер решил деликатным штрихом обрисовать характер одного из героев (не все же проговаривать, вливая в уши потребителя очередную порцию пафосной болтовни). Молодой рабочий Юрка Благих пребывает в авантюрно-романтическом настроении (это он рвется начистить что-нибудь фюреру). И это его настроение должен подчеркнуть мимолетный кадр: парень держит в руках основательно зачитанную истрепанную до невозможности книгу: «Три мушкетера» Александра Дюма. Лаконично, емко, точно в цель! Но вот беда: любой библиофил мгновенно опознает легендарное издание, «Золотая рамка» 1941 года. Книга явно должна выглядеть поновей, все-таки только что из печати. Но где же ее, новенькую, найдешь! Это, кстати, касается и других предметов. Пишущая машинка в редакции, возможно, аутентична, но выглядит антиквариат-антиквариатом. Трехколесный велосипед в коммуналке явно рассчитан на ребенка постарше. Но что нашли – то нашли. Экранный малыш едва до педалей достает. О качестве боевых сцен в сериале уже сказано, пожалуй, все, что можно. Так что больше не будем о печальном. Единственное светлое пятно – работа оператора. Особенно ему удались производственные и бытовые интерьеры. Очень колоритная цветовая гамма полностью соответствует атмосфере тревожного ожидания, которое должно возникнуть у зрителя при просмотре первых двух серий. Получился откровенно заказной небрежно изготовленный пропагандистский продукт. В качестве фонового сопровождения текущей напряженной ситуации, наверное, сойдет и это. Но все-таки очень жалко, что с Горациями в России в последнее время как-то сложно. Ведь вместо экранной эпопеи можно было чиркнуть буквально пару строчек. Что-то вроде вот этого: «Dulce et decorum est pro patria mori».