Рецензия на сериал Под неласковым небом от Сергей Ю.

Небольшой город на Южном Урале. Тут в детдоме подрастает четверо ребят. Окончив семилетку, они приобретают рабочие специальности. Жизнь только начинается. А впереди – война. Смотрите российский мини-сериал «Под неласковым небом». Вы какие изделия предпочитаете – штампованные или уникальные, изготовленные под заказ, вручную? Ответ на этот вопрос вроде бы очевиден: всем нравятся вещи эксклюзивные, отражающие индивидуальный вкус их владельца. Но вот такой забавный нюанс: если речь заходит о развлечениях, то именно дешевая штамповка скорее найдет своего потребителя, чем настоящий ни с чем не сравнимый шедевр. Отсюда и удивительная популярность сериалов, 90 процентов которых сделаны словно под копирку. Вот наглядный пример: четырехсерийный фильм «Под неласковым небом». Как говорят плохие рекламщики: изделие на любой вкус. Канун Великой Отечественной войны. В небольшом городке на Южном Урале четверо парней начинают трудовую карьеру. Красавчик Захар (роль исполнил Евгений Романцев) будет кузнецом; коротышка Яшка (Алексей Назаров) шустро променял честную профессию слесаря на более перспективную должность в районном НКВД; татарин Расимка (Искандер Шайхутдинов), естественно, освоил профессию сапожника; сын интеллигентной мамы и высокопоставленного папы Вилен (Андрей Попов) учится на ветеринара. Четверка – выходцы из одного детдома: мать Вилена там директорствует, родительница Яшки трудится на кухне, Захар и Расим – круглые сироты. Роковые слова по громкоговорителю вызывают ожидаемое расслоение главных героев: вот вам положительные, а здесь – отрицательные. Отделение агнцев от козлищ (моральное сепарирование, по-простому говоря) проходит по апробированному сценарию: на фронт рвутся наивные, честные и благородные; в тылу на спецпайке будут жировать те, что с гнильцой. Зритель, не напрягаясь (чем хороши штампованные изделия: никаких озарений от нас не требуется), может наблюдать траекторию морального падения Яшки, от честного борца с уголовной преступностью до опричника, сатрапа и где-то даже палача. Мало того, что этот подонок принимает активное участие в политических репрессиях, он еще и у лучшего друга, пока тот на фронте кровь до последней капли отдать готовится, норовит увести возлюбленную. И здесь нашему вниманию еще одна драматическая коллизия: какой внутренний орган прелестной девичьей тушки одержит победу, сердце или желудок? Сердце велит дождаться милого с передовой, а желудок напоминает: очень кушать хочется. А тут как назло волчком юлит один такой низкорослый, зато прикрепленный к спецраспределителю. Свою личную жизнь можно устроить и на фронте, где очень нелишними окажутся уроки игры на фортепиано, которыми своевременно озаботилась одна интеллигентная мама. Естественно, нам будут постоянно напоминать о том, что небо стало неласковым ввиду регулярных налетов вражеской авиации. Боевые сцены чередуются с лирическими отступлениями, их скромные масштабы напоминают зрителям о весьма умеренных бюджетных возможностях постановщиков картины. Как правило, наличие основательной сценарной подпорки в виде опубликованного ранее романа опытного писателя идет на пользу качеству текста, снижает вероятность попадания на экран откровенных логических несуразиц и психологических натяжек. Однако в нашем случае на пользу экранному варианту пошло как раз то, что сценаристы (честь им за это и хвала) отказались от буквалистского подхода при формировании речевой характеристики многих персонажей. Если вы рискнете ознакомиться с текстом романа «Птица счастья» писательницы Тамары Москалевой (именно он дал толчок написанию сценария картины), то мгновенно обнаружите там перлы в стиле «инда взопрели озимые, рассупонилось солнышко, расталдыкнуло свои лучи по белу светушку». Старик Ромуальдыч со свей легендарной портянкой тоже присутствует. Печально становится оттого, что находятся ценители всего этого безобразия. Они, размазывая по щетинистым мордасам слезы (поймали цитату?) умиления, сравнивают в целом безобидную графоманскую трескотню с текстами Виктора Астафьева. Но мы ведь с вами не читатели, а потребители сериалов, и наша проблема заключается в том, что сценаристы, подвергая благотворной редакторской кастрации первоисточник, не смогли опылить его остатки порывами собственной креативной мысли. В итоге речь персонажей стала гладкой, как тельце пластмассового пупса. И вот эти отлакированные канцеляритом и ученической гладкописью буратины шпарят кукольные диалоги и монологи, в которых не присутствует ни одной оригинальной идеи, ни одного неожиданного высказывания, ни единой колоритной шутки-прибаутки. Видимо, на иное решение у авторов сериала не хватило ни способностей, ни возможностей. И зачем напрягаться на киноконвейере? Вот замастырили для галочки очередной продукт на востребованную благодатную тему. В высоких инстанциях зачтется. Это как решение провинциального режиссера из простонародного театра: а не замахнуться ли нам на Вильяма, понимаете ли, нашего Шекспира? А вот мы замахнулись на военно-патриотическую драму. Давно пора было, но все руки не доходили. Поневоле задумаешься: может, лучше было оставить немного Ромуальдыча?