Рецензия на фильм Природа любви от Евгений Нефёдов

Смотреть романтическую трагикомедию (комедийную мелодраму?) «Природа любви» лучше, конечно, в особом настроении. Софии и Сильвену хватило недолгого и, как водится, не шибко содержательного разговора в баре, чтобы почувствовать неодолимое влечение друг к другу, в мгновенье ока забыв обо всём на свете. Местами фильм приближается по накалу страстей к душещипательным телевизионным «мыльным операм» или же – к близким по духу латиноамериканским, индийским, арабским (1) кинопроизведениям. Вместе с тем Мония Шокри, сама отметившаяся на экране в образе Франсуазы (закадычной приятельницы главной героини), неслучайно вновь пригласила Мэгали Лепин Блондо, чем-то неуловимо на себя похожую. Её новая постановка напрямую связана с дебютной короткометражкой «Необычный человек» /2013/, в которой аспирантка Сара (женщина в возрасте около тридцати лет) попала в неловкое положение – проснулась однажды утром в постели незнакомого подростка, совершенно не помня, что произошло накануне. Вот и с профессором университета, читающей курс о великих мыслителях разных эпох (от античности до современности) и вполне довольной совместной жизнью с интеллектуалом Ксавье, происходит нечто из ряда вон выходящее… В имени супруга Софии, умного, предупредительного, мягкого, но скучного и предсказуемого, пожалуй, резонно углядеть отсылку к личности Ксавье Долана, в чьих работах («Воображаемая любовь» /2010/, «И всё же Лоранс» /2012/) Мония с успехом снималась. Готов допустить, что без его влияния не обошлось, однако в данном случае напрашивается параллель с творчеством другого признанного канадского (тоже квебекского) режиссёра, открывшего Шокри дорогу в киноискусство, ангажировав дебютантку в свой «Век помрачения» /2007/. Как и у Дени Аркана, давшего в знаменитой трилогии широкую, потрясающе ёмкую картину нравов Запада рубежа XX-XXI веков, героиня старается рефлектировать. Пытается не просто разобраться в нахлынувших нежных чувствах, грозящих парализовать волю и отключить способность принимать взвешенные, логически выверенные решения. Параллельно она ещё и стремится осмыслить ситуацию с учётом накопленных познаний в области философии, социологии, психологии. Ведь на Сильвена в данном отношении не положиться: мужчина, зарабатывающий на пропитание ремонтом квартир и домов, не склонен задумываться над высокими материями, не говоря уже о том, насколько избранник чужд всей этой книжной зауми. Несоответствия, касающиеся социального ранга, уровня образования, в меньшей степени – материально-имущественного статуса, с очевидностью раскрылись в сцене семейно-дружеских посиделок (между прочим, вызывающей в памяти многие фрагменты «Заката американской империи» /1986/). Ещё полбеды, что Сильвен с трудом находит общий язык с родственниками и либерально настроенными товарищами возлюбленной, сыплющими мудрёными цитатами и с недоумением выслушивающими радикальные, с душком ксенофобии высказывания (вроде допустимости применения смертной казни к террористам с Ближнего Востока). Гораздо хуже, что норовит прорваться взрывной южный (унаследованный от предков-испанцев) темперамент, выражающийся во вспышках ревности. Поклонник искренне постарался подчеркнуть торжественность момента, делая предложение руки и сердца, однако невольные свидетели точно не прониклись нужным настроем – да и София, что уж скрывать, была не в своей тарелке. Печальная развязка, вероятно, разочарует почитательниц мелодрам, однако для Монии Шокри являлось принципиальным остаться честной, исследуя изменчивую, трудноуловимую «природу любви». Итак, какие же идеи почерпнула представительница прекрасного пола, носящая «говорящее» (означающее в переводе с древнегреческого ʻмудростьʼ) имя, в трудах учёных мужей, от Платона до Артура Шопенгауэра и Владимира Янкелевича? В первую очередь речь идёт о желании разделить персональную судьбу с судьбой другого человека. Но именно здесь София и постигает действие непреложного закона: и на собственном, и на чужом опыте она убедилась в неизбежности остывания пылких чувств, в превращении брака в вынужденное, постылое сосуществование на одной жилплощади. Казалось бы, сделанное открытие исчерпывающе раскрывает мотивацию финального поступка, но… Но героиня, снявшая с пальца и убравшая в бардачок автомобиля обручальное кольцо, грустно взирающая на бывшего жениха, одиноко стоя под снегом, на проезжей части у автозаправки, не производит впечатления проницательной и искушённой (познавшей загадочную природу любви) женщины. Напротив, закрадывается подозрение, что София элементарно испугалась принять ответственность и тем самым – предала себя. Интересно, читала ли режиссёр, также написавшая сценарий фильма, роман нашего соотечественника Николая Чернышевского «Что делать?» /1863/, в котором Вера Павловна с супругом Лопуховым тоже, помнится, завели в доме необычные порядки – спать в разных комнатах и не целовать рук? Мония явно задалась целью осмыслить феномен ещё одних «новых людей», сформировавшийся, если не искусственно сконструированный, за несколько последних десятилетий. Вслед за тем же Арканом (пусть не столь обстоятельно и остроумно) Шокри фиксирует и исследует фундаментальный общественный процесс, проявляющийся не в громких политэкономических событиях, сотрясающих основы государства, а в мелочах, чуть ли не на бытовом уровне. Не рискнув поступить «просто, как Сильвен», побоявшись связать себя священными узами Гименея с избранником (да, с мужчиной не идеальным, зато любимым и любящим), София поступила «логично» – в логике времени, подразумевающей дискредитацию идеи семьи, отказ от семьи, разрушение семьи. Закат (теперь уже и падение, на чём Дени настаивает в относительно свежей, 2018-го года, картине, известной в России под названием «Как отмыть миллион») империи Pax Americana так вот и происходит… _______ 1 – Внимательный зритель заметит попавший в кадр (висящий на стене комнаты) рекламный плакат ленты «Да здравствует любовь» /1938/ египетского классика Мухаммада Карима.