Рецензия на сериал В Бореньке чего-то нет от Евгений Нефёдов

Даже если б в отдельных эпизодах не усматривались прямые параллели с замысловатым сюжетом шедевра «Восемь с половиной» /1963/, не составило бы труда догадаться, куда уходит корнями замысел. Фигура Федерико Феллини по-прежнему вызывает устойчивые ассоциации (в головах не только киноведов с высоколобыми киноманами) с авторским, «заумным» кинематографом. Ладно, когда тень гения тревожит серьёзная питерская рок-группа «Сплин», поведавшая в небезызвестной песне («Феллини») мрачную, сюрреалистическую историю об одном из неснятых фильмов маэстро – и даже выпустившая концертный альбом Fellini Tour, куда также вошли хиты коллективов «Томас» и «Би-2». Но вот совсем недавно прогремела (1) композиция дуэта Galibri & Mavik «Федерико Феллини», не претендующая на какой-нибудь там философский посыл – адресованная широким массам. И это никого не удивляет! Тем более естественным представляется желание отдельных наших соотечественников предаться рефлексии – и хоть раз поведать о состоянии мучительных поисков, сомнений, прозрений творца, столь точно охарактеризованном итальянским режиссёром. В основу мини-сериала положена пьеса, идущая на подмостках с 2016-го. Но, строго говоря, и другие прославленные спектакли из репертуара театра «Квартет И», «День радио: один день из жизни модной московской радиостанции «Как бы Радио» /2001/ и «День выборов: новые похождения сотрудников «Как бы радио» /2003/, равно как и их киноверсии, строились на отчасти схожем принципе. Если внимательно присмотреться, выяснится, что неурядицы, без которых не обходятся будни сотрудников популярной радиостанции, не так уж радикально отличаются от накладок, неизбежно возникающих на съёмочной площадке, а также раньше и позже: в подготовительном (pre-production) и в монтажно-тонировочном (post-production) периодах. А вот как у зарубежных коллег – не получится, по крайней мере в точности. Гвидо Ансельми переживал затяжной экзистенциальный кризис, смутно догадываясь, что не сможет, к огорчению продюсера, приступить к работе, пока не разберётся в себе – не осмыслит впечатления, накопленные, начиная с раннего детства. Немногим меньше томились, борясь с суровыми законами киноиндустрии, персонажи «Презрения» /1963/ Жана-Люка Годара и «Американской ночи» /1973/ Франсуа Трюффо. И так далее. У нас же всё несколько иначе. Иначе – но как? Своеобразная подсказка содержится в финальных титрах, где звучит песня-лейтмотив из гениальной анимационной короткометражки «Фильм, фильм, фильм» /1968/, пусть и исполненная Billy's Band в подчёркнуто иной тональности. Это и был наш ответ Федерико и К°! Причём даже когда за схожую тему брался режиссёр-интеллектуал (например, Илья Авербах в «Голосе» /1982/), выходило всё равно ближе к Фёдору Хитруку, чем к Феллини. И сколько бы сценарист Гриша ни совестил своего давнего единомышленника Кирилла (настолько давнего и настолько единомышленника, что не преминул увести у друга любимую жену), укоряя за отсутствие страданий, из каких-де выросла великая русская литература, неудержимо хочется смеяться, даже если смех будет – сквозь слёзы. Спасительное чувство юмора выступает одновременно и средством защиты, и оружием, и методом познания окружающей реальности, и основой крайне непростых отношений с людьми. А подчас и вовсе – способом сохранить в здравии рассудок и не наброситься с кулаками на членов пёстрой съёмочной группы. Действие разворачивается параллельно в двух временных пластах: здесь и сейчас, на так называемой «шапке» (на банкете по случаю демонстрации «колбасы», то есть чернового монтажа картины), и в недавнем прошлом. Показ завершается в целом хорошо, но Максим Виторган, сыгранный Максимом Виторганом, тем не менее сомневается в предварительном результате, подозревая, что соратники из деликатности не говорят правду. Плохо не то, что знаменитый актёр Калмыков не сдержал обещания и ушёл в запой, вынудив спешно подыскивать себе замену, а теперь, закодировавшись от алкоголизма, явился и выдвигает вздорные претензии. Не то, что оператор Юра, по-приятельски согласившийся на вдвое меньший гонорар, не отказался от другого, коммерческого проекта. Не то, что процесс перемежают выяснения отношений со вторым режиссёром Инной, втайне лелеющей надежду, что после ухода избранника от законной супруги у них есть шанс на долгую счастливую совместную жизнь. Не то, что помаленьку выплёскиваются накопившиеся мелочные обиды и сыплются взаимные подколы, усугубляемые проделками явно жаждущей скандала журналистки. Даже не суетливость Бориса Наумовича. Плохо то, что уверенности – нет. И по большому счёту не с кем посоветоваться, поскольку в основу фильма положены глубоко личные воспоминания… А на карту поставлено многое, в первую очередь – самим Максимом, в какой-то момент рискнувшим потратить на производство собственные (вырученные от продажи дома) деньги. Да, примерно так и складывается творческий процесс. Воля, талант и… амбиции участников, переплетаясь в причудливых сочетаниях, суммируются – и получается произведение искусства (в идеале). Случается, что и в проходных кинолентах с телесериалами неплохо отражается реальность, и тем более подобное утверждение справедливо, коль скоро авторы настроены честно и бескомпромиссно. Пожалуй, элементы политической сатиры на сей раз (в отличие от двух «Дней выборов» /2006-2017/) выглядят чужеродно, воспринимаясь поводом для попутного высказывания на злобу дня – ехидных выпадов в адрес партии власти. Постановка Никиты Власова всё-таки о другом, а это самое «другое» не терпит тщеты и фрондёрства. В коридорах и офисах киностудии «Мосфильм» висят постеры экранных нетленок (отечественных и зарубежных), а Максим вполне здраво рассуждает о призвании режиссёра, понимая, в чём уступает предшественникам, блиставшим в 1960-е и чуть позже. Но мы тем не менее постепенно проникаемся убеждённостью, что попытка – будет засчитана. Даже если не увидит свет шедевр на века, ни у кого точно не возникнет сомнений в его (его и товарищей) искренности. Проникаемся убеждённостью в том, что скорбный труд и дум высокое стремленье – не пропадут. Впрочем, в заголовок неслучайно вынесена фраза (пояснённая в диалоге), которая относится всё же не к главному герою, а к Бореньке, сиречь Борису Наумовичу – представителю «неблагодарной» профессии, ранее значившемуся директором картины, а ныне именуемому на западный манер, исполнительным продюсером. Кстати, замечу мимоходом, что если Леонид Барац, Александр Демидов и Камиль Ларин предстали в более-менее привычных амплуа, то Ростислав Хаит – изрядно удивил (по информации СМИ, прототипом послужил Александр Наумович Нахимсон). Как и у Хитрука, и у Авербаха, в мини-сериале чувствуется глубинное, фундаментальное несогласие с иностранными художниками, этими великими индивидуалистами, – прочитывается нежелание всецело зацикливаться на своём «я», пусть даже бездонном. Кинематограф обладает потрясающим свойством максимально ёмко вбирать жизнь не в последнюю очередь потому, что является искусством коллективным, где важны усилия без преувеличения каждого: от помрежа до гримёра, от художника-постановщика до осветителя. И интеллигентный Боренька может не волноваться, что, повзрослев, не сумел пойти по стопам папы – гордости ВГИКа. Без его занудства приемлемый результат, возможно, и не удалось бы получить вовсе. _______ 1 – По состоянию на январь 2022-го года размещённый на видеохостинге YouTube видеоклип посмотрело свыше 58 (!) миллионов человек.