Рецензия на фильм Сердце пармы от Евгений Нефёдов

Алексей Иванов всё настойчивее приближается к почётному званию «российский Стивен Кинг». Дело здесь не в эстетическом сходстве и даже не в приверженности одним и тем же жанрам, хотя, например, роман «Пищеблок» /2018/ действительно заслужил сравнение с прозой американского короля литературных ужасов. Нашего соотечественника роднит с коллегой из-за океана то обстоятельство, что его произведения (разные по тематике и стилистике) пользуются повышенным вниманием со стороны режиссёров и нередко – становятся основой для достойных экранизаций. На мой взгляд, лучшей из всех киноверсий остаётся драма «Географ глобус пропил» /2013/ Александра Велединского, замечательно отразившая состояние умов интеллигенции (важное уточнение: провинциальной интеллигенции). Но и «Сердце пармы» /2003/ (1), также известное под заголовками «Чердынь – княгиня гор», «Сердце пармы. Роман-легенда», «Сердце пармы, или Чердынь – княгиня гор», естественно, не могло остаться проигнорированным. Первые сообщения о намерениях переложить книгу на язык кинематографа появились ещё в 2006-м году, причём осуществить постановку потенциального блокбастера должен был Алексей Сидоров. Представляется знаменательным, что в итоге проект реализовал Антон Мегердичев, однажды уже принявший эстафету у тёзки писателя (имеется в виду спортивно-криминальный боевик «Бой с тенью 2: Реванш» /2007/), который на волне триумфа «Движения вверх» /2017/ без труда получил карт-бланш на съёмки нового дорогостоящего фильма. Хочется надеяться, что затраченные на производство 610 млн. рублей окупятся в кинопрокате, несмотря на крайне непростую обстановку. Иванов, строго говоря, и не утверждал, будто неукоснительно следует историческим фактам, послужившим источником вдохновения (наряду с местным культурным наследием). Сценаристы, в числе которых значится Сергей Бодров-старший, имеющий опыт работы над масштабными историческими кинополотнами («Кочевник» /2005/, «Монгол» /2007/), в первых же кадрах дают понять, что не стремятся ограничивать себя не то что буквой летописных преданий, но даже законами реализма. Ухват и его верные люди становятся свидетелями жестокого языческого ритуала, включающего камлание и принесение человеческих жертв – удерживаемых в неволе русичей. Правда, они-то сами не успевают рассмотреть, что гигантская волчица, напавшая на чужаков, пришедших за Золотой Бабой, на поверку – оборотень, но для зрителей истинная природа зверя не остаётся секретом. И когда позже юная Тичерть в шутку говорит няне, что, возможно, является ламией, становится понятно, что это – предвестие инфернальных событий. Так и происходит: дух, нашедший пристанище в священной статуе, доставленной в Чердынь к князю Ермолаю, вселяется в девочку, наделив её сверхъестественными способностями. Впрочем, стараниями создателей картина всё равно не воспринимается фэнтези: мистические (магические, фантазийные, сказочные) мотивы выступают не более чем дополнением к интриге. «Сердце Пармы» может послужить неплохим ответом продюсерам (в том числе отечественным), жалующимся на исчерпанность оригинальных сюжетов и тем. Одна только история Руси одаривает массой всего интересного! Да, визуальные эффекты не производят впечатления совсем уж безукоризненных, но ведь основная зрелищная нагрузка ложится на батальные сцены. На сеансе практически не замечаешь, как пролетают первые два часа. Собственно сражения занимают не так много хронометража, зато сняты мастерски. Остроумно решён эпизод взятия городища хакана Асыки, превращённого в неприступную крепость оригинальным способом: обороняющиеся залили ведущую к главным воротам дорогу водой, превратив её в ледяную горку. Идея князя использовать осадные нарды под прикрытием метели сработала отлично, да и сопоставление (посредством параллельного монтажа) штурма с духовным подвигом епископа Ионы, взбирающегося по хлипкой лестнице, чтобы водрузить на купол церкви деревянный крест, не кажется претенциозным. Наконец, приятно удивляет размах кульминационного сражения, начатого с окружения Чердыни, где от войск Фёдора Пёстрого Стародубского укрывается в стенах крепости дружина Михаила с союзниками. Тут и обстрел ядрами из пушек, и конная атака, и старая добрая сеча. Отдельно хочется отметить схватку в замкнутом пространстве башни, выбранной мятежным князем последним рубежом обороны. Пожалуй, одного только эпического дыхания хватило бы, чтобы фильм нашёл отклик у широкой публики, благо авторы не рискнули вводить новомодные «завлекательные» аттракционы – вроде пожирания галлюциногенных грибов, как в «Викинге» /2016/ Андрея Кравчука, или приёмов экзотических боевых искусств (кстати, в «Скифе» /2018/ Рустама Мосафира роль Куницы исполнил не кто иной, как Александр Кузнецов). Максимум, на что отваживается Мегердичев, – очень осторожное привнесение эротических мотивов: Тичерть предпочитает плавать и бегать по лесу обнажённой, но… длинные чёрные волосы надёжно скрывают от любопытных глаз прелести девушки, обратившейся в ламию. Это невольно меркнет на фоне, хочется сказать, историософской составляющей замысла. Кинематографисты вслед за Алексеем Ивановым погружаются в размышления о превратностях нашего прошлого, ничуть не менее славного и героического от того, что далеко не все общественные процессы протекали бескровно. Поступательное движение вширь Руси (даже не государства, а постепенно формирующейся самобытной цивилизации) не могло не встретить сопротивления – банально в силу объективных причин. Ассоциации с двумя сериями шедевра «Иван Грозный» всплывают в памяти задолго до того, как на экране возникает – под занавес – внушительная фигура Ивана III Васильевича (отца государя, блестяще сыгранного Николаем Черкасовым). Великому князю Московскому удаётся всего несколькими железными доводами убедить пленённого владыку Пермского княжества в своей правоте – и даже парировать дерзкое замечание по поводу якобы недостойных средств, используемых ради достижения благой цели. Фёдор Бондарчук хорош! Впрочем, если у Сергея Эйзенштейна повествование велось от лица монарха, решительно пресекающего происки врагов внешних и внутренних, то на сей раз – события увидены глазами политического противника собирателя земель русских. И в этом смысле лента ближе китайскому «Герою» /2002/ Чжана Имоу, завершавшемуся отказом «Безымянного» от первоначального плана – убийства императора, стремящегося объединить Поднебесную. Какими бы суровыми ни виделись методы Фёдора Пёстрого, разъясняющего епископу Ионе, что его цель – не крестовый поход (насаждение христианства в землях, остающихся языческими), а дело государево, правда Истории оказывается не на стороне поверженных защитников Пармы. Дальнейшее развитие событий доказало, что концепция Москвы как Третьего Рима, послужившая идеологическим обоснованием создания мощного централизованного государства («…а для величия нужно единство»), только и позволила России устоять под натиском превосходящих сил супостатов. Вообще на протяжении просмотра не раз ловишь себя на мысли, насколько злободневным (пугающе злободневным!) получился фильм… _______ 1 – Автор настаивает на написании слова «парма» со строчной буквы, подчёркивая, что так на Северном Урале называют плосковершинные увалы и гряды, покрытые елово-пихтовыми лесами с густым моховым покровом.