Рецензия на фильм Трофей от Александра Александрова

Так уж устроена природа, что ценой сохранения одного вида является постепенное уничтожение другого по извечному закону – выживает сильнейший. Но к чему планета не была готова точно, так это к современной охотничьей индустрии, когда человек, утопая в чувстве искусственного превосходства над естеством животного мира, начинает руководствоваться иными мотивами, нежели выживание и голод. Это убийство ради редкого меха, экзотического мяса, памятного фото или, что ещё хуже, убийство ради убийства. Создатели документальной ленты «Трофей» (2017) посещают не один континент в поисках ответа на главный вопрос всех времен и народов, а существует ли гуманный выход, когда и волки сыты, и овцы целы? И везде натыкаются на неё. Реальность. Она такова, что после 1970 года мир потерял более 60% диких животных. В основном, это представители тех видов, что обладают ценной шкурой или дорогим мясом. Но часто причиной убийства становится своеобразный нрав животного, из-за которого охота приобретает особенную пикантность и азарт. И в погоне за этим чувством власти над природой человек не жалеет никаких денег, фактически спонсируя заповедники, где звери выращиваются, чтобы в конечном счете умереть. За сотни тысяч долларов. На потеху людям. И, парадокс, чтобы спасти свой же вид от вымирания. Президент фонда SCI Джо Хосмер, ставший одним из героев документальной картины, говорит в интервью, что многие не понимают, но у сохранения животных и охоты на них есть общее. Особенно это утверждение справедливо для Международного шоу «Клуб Сафари», где человек легально фактически бронирует себе жертву. Ведь что такое один слон, когда на 50 тыс. долларов от продажи его жизни можно содержать десяток слонов? «Главная ошибка людей – воспринимать каждое животное как любимца. Это детская философия. Цыпленок выращивается, чтобы потом его съесть», – утверждает хозяин фермы Филипп. Ему вторит другой герой «Трофея» – поставщик снаряжения для охоты Кристо Гомес, объясняя, что всех разводят для чего-то, и люди непременно будут охотиться ради мяса или шкуры, мол, таков цикл жизни. И почему бы не сделать из жажды людей до охоты хороший способ заработка для себя и сохранения природного разнообразия в том числе? Может... ... потому что не все животные ценны только после смерти? На противоположной чаше весов всех достоинств организованной охоты – один из самых драгоценных трофеев, который оценивается дороже золота и героина, – рог носорога. Чтобы его заполучить, не обязательно убивать животное: рог отрастает вновь в течение двух лет. «Кто бы стал убивать курицу, несущую золотые яйца? – спрашивает разводчик носорогов Джон Хьюм и с возмущением добавляет: – Если бы продавать их было законно». Введенный в Южной Африке в 2009 году запрет на продажу рогов носорога, по словам героя, в разы повысил интерес к ним на черном рынке, а значит, и среди браконьеров. Если в 2007 году их жертвами в среднем было 17 носорогов, то уже в 2009 это число увеличилось до 122, а 2014 году перевалило за тысячу – 1215 животных, чей вид находится под угрозой вымирания. С подобной дотошностью создатели документальных лент о «Наркокультуре» (2013) или «Jackson» (2016) подсчитывают потери в рядах других видов, отображая всю историю охотничьей индустрии от истоков до дней сегодняшних. Они начинают с ее основателя Тедди Рузвельта и прослеживают этапы становления, с каждым кадром увлекая зрителя всё дальше в Африку и глубже в проблему браконьерства и организованной системы убийства диких животных. За почти двухчасовым чередованием всех доводов «за» и «против» последнего смотреть этот документальный фильм сложно и даже неприятно. Виной тому не столько жанр как таковой, реальные люди на главных ролях, натуралистичные кадры ожесточенной и нечестной охоты или резкие переходы от интервью к кутежу охотников, сколько понимание поднимаемой проблемы в масштабах отдельного вида и его существования в экосистеме, а также неподвластное для разрешения даже знатоками желание разобраться. Нет, не в устоявшейся системе продажи и покупки убийства ни в чем неповинного животного. А в себе... Вместо удовлетворения, какое всегда испытываешь от расширения кругозора и познания чего-то ранее неизвестного, что и предполагает любая документальная картина, после просмотра «Трофея» мечешься в своих размышлениях, словно старик Эрнеста Хемингуэя, на старой лодке и с несколькими удочками кинувший вызов стихии. Вспоминаешь кадры с бездыханными телами животных. Вновь и вновь слышишь мерзкий смех циничных участников аукциона «Клуба Сафари». Пытаешься понять и занять какую-либо сторону, но снова приходишь к горькому выводу героя повести, что гуманного выхода нет: «... печаль о ней (рыбе) нисколько не мешала решимости её убить. Сколько людей она насытит! Но достойны ли люди ею питаться? Конечно, нет. Никто на свете не достоин ею питаться: поглядите только, как она себя ведет и с каким великим благородством». Интересно, думали создатели, спрашивая в слогане ленты, какова цена сохранения видов, что она будет настолько высокой?