Рецензия на фильм Ангел мой от Kickingrussian

Удивительно, но прокат в России фильма "Ангел мой" режиссера Ким Фаррант ("Чужая страна") начался в одну неделю с мировой премьерой на международном фестивале в австралийском Мельбурне. Лента Фаррант стремится максимально популяризировать хичкоковские мотивы, являясь ремейком французского проекта 2008 года "След ангела" Сэфи Неббу. Может показаться странным, но для экранной истории этот постановщик использовал реальные события, которые могли бы украсить собой любое ток-шоу, выходящее в прайм-тайм. Маститые сценаристы Люк Дейвис ("Красивый мальчик", "Лев") и Дэвид Ригал, которые работали над рассказом десять лет спустя, попытались вывести историю о проверке материнских инстинктов в абсолютно темную плоскость. Благодаря отличной паре в главных женских ролях Нуми Рапас ("Однажды в Стокгольме") и Ивонн Страховски (сериал "Рассказ служанки") лента Фаррант становится не только хорошо считываемым противостоянием брюнетки, глотающей антидепрессанты и полностью дезориентированной в жизни, и успешной блондинки-домохозяйки, но старается дать максимум полутонов о темной стороне правды и о выводящей из себя светлой лжи. Постановщица исходит из основной идеи о том, как далеко может зайти женщина, которую собственный сын и родители уже давно считают безумной и видят ее дальнейшее место только в клинике для тех, мозг и нервная система которых не смогли выдержать суровых испытаний потерей собственного ребенка. Точно так же, как и в оригинале, Ким Фаррант стремится к совмещению в проекте драмы и триллера, которые оказываются четко разделены вторым актом картины, где, пожалуй, наиболее убедительно проявилась новая грань мастерства от Нуми Рапас, когда ей по-настоящему удается образ одержимой одиночки, действующей неожиданно и в высшей степени интуитивно и не старающейся думать в своем моментальном ослеплении рассудка о далеко идущих последствиях и возможности потерять все. Личная драма главной героини приводит к вязкому и отчасти холодному триллеру, в основе которого лежит конфликт двух женщин, считающих себя матерями для одной и той же девочки. Мастерство Фаррант форсирует нравственные противоречия и стремится показать, что правда зачастую в реальной жизни все-таки до определенного момента находится на стороне богатых и успешных. Поэтому "Ангел мой" стремится прийти к правде появления на свет для маленькой девочки семи лет, невинного ребенка в мире родительской скорби и желания установить ускользающее родство, реализуя в полной мере тревожный вуайеризм от Рапас и ее желание идти до конца ради правды. Тревожность за состояние протагонистки "Ангел мой" Фаррант начинается буквально с первых кадров, когда Лиззи (Нуми Рапас) устраивает возле своего дома скандал бывшему мужу Майку (Люк Эванс, "Анна"), который хочет лишить ее права видеться с 10-летним сыном Томасом (Финн Литтл, "Штормовой мальчик"). Героиня Рапас не может принять горе, которое произошло в ее семье семь лет назад. В во время пожара в одной из городских больниц погибла новорожденная дочь Лиззи и Майка. До сих пор мать девочки не может справиться с собственным горем, что вызывает многочисленные домыслы о ее неустойчивых отношениях с близкими и намеками на сумасшествие. На одной из детских вечеринок, куда был приглашен Томас, на Лиззи налетает совсем юная 7-летняя девчушка Лола (Анника Уайтели), которая проливает ей вино на юбку. Молодая женщина останавливается в полном замешательстве, интуитивно она видит в девочке свои черты и свое отражение, что тут же порождает ее фиксацию на Лоле. В этот же момент происходит знакомство характера Рапас со своей антагонисткой, матерью Лолы Клэр (Ивонн Страховски). Примечательно, что героиня Страховски является также матерью мальчика, который дружит с Томасом, это позволяет Лиззи начать собственное расследование и попытаться подтвердить собственные подозрения. Важно понимать, что Клэр и ее муж Бернард (Ричард Роксбург, "По соображениям совести") проживают в частном доме с бассейном в одном из респектабельных городских районов и собираются переезжать в крупный австралийский мегаполис Перт. В отличие от них, персонаж Рапас находится на совершенно другой ступени материального достатка, работая косметологом-консультантом, и снимает крохотную квартирку, которую ненавидит ее сын Томас. Дружба детей создает доверие между Клэр и Лиззи, а разыгрываемая последней заинтересованность в покупке дома позволяет ей максимально часто видеться с Лолой. Ким Фаррант двумя сценами очень точно показывает то, состояние, в котором находится в данный момент персонаж Нуми Рапас. В первой Лиззи видит сон, задремав в ванне, в котором она в темноте подглядывает за жизнью семьи Лолы и старается спасти ее, не раздумывая прыгнув полностью одетой в бассейн, когда девочка начинает в нем тонуть. Во второй - героиня Рапас идет на свидание, и последовавший вслед за этим секс с потенциальным бойфрендом (Роб Коллинз) оголяет не столько тело, сколько душу этой женщины, которая при помощи совершенно механических движений пытается удовлетворить своего нового знакомого. Постановщица дополняет картину возможного помешательства протагонистки сценой, когда она предлагает Томасу отметить день рождения погибшей Рози и зажечь свете на торте для той, которой уже кажется давно нет на этом свете. Относительно медленное развития "Ангел мой" позволяет Ким Фаррант последовательно показать всю глубину горя Лиззи и всю степень ее готовности завладеть Лолой, которая в силу своей детской чистоты и наивности не видит в этой женщине никакой внешней угрозы. В отличие от дочери, Клэр начинает очень быстро понимать, что за навязчивостью персонажа Рапас, в прогрессирующем безумии уверены абсолютно все, даже ее собственные родители (Пип Миллер и Трэйси Манн), кроется не простое преследование сумасшедшей мамочки, а вполне продуманный план, который может разрушить налаженную и размеренную жизнь счастливой домохозяйки и лишить ее семьи. Рост подозрительности характера Ивонн Страховски режиссер использует в качестве ключевого компонента для организации дуэли между Лиззи и Клэр, которые при помощи неловких пауз и дежурных комплиментов в начале через нарастание напряженности готовятся к решающей схватке и моменту истины для обеих в кульминации. Примерно с одинаковой степенью мастерства и Рапас, и Страховски представляют образы женщин, которые отличаются внешне, съезжающую с катушек брюнетку и блондинку, готовую прикрыть дочь собственным телом, однако практически до деталей идентичных в главных сущностях. Лиззи и Клэр не хотят признавать и раскрывать всю правду о самих себе, они сильны, ранимы и уязвимы одновременно настолько, насколько могут это почувствовать две женщины, считающие себя матерями для одного и того же ребенка. С хичкоковской увлекательностью Фаррант реконструирует два эпизода, которые могли бы украсить любой классический триллер. Она неожиданно подпускает героиню Рапас за кулисы во время продолжительного эпизода, когда Лола выступает на отчетном балетном концерте, и создает в этот момент более близкую дистанцию между ней и Лиззи, стремясь подчеркнуть возникающую химию и степень доверия ребенка к малознакомой, но доброжелательной женщине. В другой раз Лола оказывается практически похищенной во время детского пикника и уплывает вместе Лиззи в страшную неизвестность на лодке, при этом героиня Рапас ведет с ней потрясающей силы диалог об ангелах, давший основание для того, чтобы озаглавить всю работу. Центральный персонаж максимально отдалена в этой ленте от того классического образа сталкера, ведущего навязчивое преследование, и вызывает благодаря представлению Нуми Рапас огромное эмоциональное соучастие при просмотре. Ким Фаррант в "Ангел мой" удается сочетать хорошо выстроенную стратегическую странность с тайнами поведения людей и при этом заставлять не разыгрывать безумие персонажей на экране, а проживать его с той угловатой навязчивостью сумасшествия Рапас, у которой, кажется, практически нет никаких шансов в первом акте и которая от этого кажется обреченной и бредущей в полной тьме. Проект очень лично говорит об открытых ранах, но не уходит в мелодраматическую слезливость и излишнюю эмоциональность "мыльных опер". Напротив, у Лиззи выстраивается целая рациональная программа, которая практически не дает сбоев и шаг за шагом позволяет понять, кем все-таки приходится для нее Лола. Острота сценария только подчеркивает паническое состояние, нарастающее около главной экранной интриги и вызывающее цепную реакцию относительно того, что еще вчера находилось в устойчивом, правильном и, самое главное, понятном для всех состоянии. И, само собой, только сумасшедшей и одержимой утраченным материнством Лиззи становится доступной та тайна, о которой никто не может подозревать. Тем не менее, для Фаррант нравственные противоречия характеров Рапас и Страховски оказываются отодвинутыми на второй план и им не уделяется должного внимания. По словам автора первоисточника, Сэфи Неббу черпал вдохновение из документальных фильмов о львах и их детенышах, поэтому и австралийская постановщица воспроизводит настоящую животную борьбу между двумя женщинами, чтобы доказать любовь матерей к ребенку, которого они искренне считают своим. К началу третьего акта внешне все выглядит так, что невинная и практически идеальная семья оказывается загнанной в угол преследованиями со стороны психопатки Лиззи, которая находится у последней черты перед тем, как отправиться в больницу на принудительное лечение. Однако и в идеальных домах хватает своих скелетов, заботливо припрятанных в шкафах, а семья, которой вроде бы нечего скрывать начинает агрессивно бороться за право на частную жизнь. Поэтому "Ангел мой" оказывается международным представлением еще одной истории из жизни о мире двух людей, разорванном на две части, в которую очень трудно поверить, однако благодаря Ким Фаррант, Нуми Рапас и Ивонн Страховски реальные события оказываются трансформированными в произведение искусства, которое волнует и расставляет акценты о торжестве правды даже в ситуации, где уже все давно готовы смириться с более удобной ложью.