Рецензия на фильм Мертвые не умирают от Евгений Нефёдов

Джим Джармуш не принадлежит (и никогда не принадлежал, и даже не претендовал на это) к числу властителей дум миллионов, которые бы с нетерпением ждали выхода его очередной картины. Да, режиссёр пользуется непререкаемым авторитетом у коллег по профессиональному цеху и киноведов, высоко ценящих «независимый» (составляющий альтернативу Голливуду) американский кинематограф, а некоторые ленты – со временем приобретают статус «культовых». Но ведь фактом остаётся тот факт, что постановки Джима проходят в родной стране очень скромно, в лучшем случае – собирая урожай рецензий (как правило, положительных) в профильных изданиях. Единственным исключением стала трагикомедия «Сломанные цветы» /2005/, закономерно оказавшаяся самой коммерчески успешной у мастера. Расчёт дистрибьюторов на новый интерес широкой аудитории, по-видимому, не вполне оправдался (1): кассовые сборы в национальном кинопрокате составили $6,3 млн. и ещё $4,8 млн. (пока) принесла демонстрация за рубежом. Но здесь досадно другое. Чего уж скрывать, обидно, что фирменный юмор не оценили именно там, где автор был вправе на это надеяться, – на открытии Каннского международного кинофестиваля. Российский кинокритик Антон Долин, предваряя специальный показ (в рамках проекта «КАРО.Арт»), справедливо заметил, что Джармуш, «конечно, сделал стопроцентно свой фильм». А Джим и не может иначе! Не в его правилах подстраиваться под требования «фабрики грёз» или под новомодные тенденции в артхаусе, даже когда приходится обращаться к такой заезженной тематике, как восстание живых мертвецов, которые всё не умирают и не умирают… Между прочим, идею режиссёру-сценаристу подбросила выдающаяся английская актриса Тильда Суинтон на съёмках ленты «Выживут только любовники» /2013/, препарировавшей другой расхожий мотив массовой культуры – вампиризм. Вот и присутствие Билла Мюррея помимо того, что отсылает к его гениальному экранному саморазоблачению в «Добро пожаловать в Zомбилэнд» /2009/, заставляет вспомнить о золотых денёчках талантливого комика. Например, о кинофантазии про «охотников за привидениями», где в разгар разгула нечисти Уинстон Зеддмор, помнится, вопрошал Стэнца: «Миф? Рэй, тебе никогда не приходило в голову, что, может быть, причина, по которой мы так загружены в последнее время, в том, что мёртвые восстали из могил?» Нечто похожее происходит и на сей раз. Тут нужно сделать принципиальную оговорку. Внешне всё предельно просто и почти не отличается от того, чем доверчивую публику пугал ещё Джордж Э. Ромеро, на десятилетия вперёд задавший фабульную схему хорроров про нашествие зомби. Ну, разве что при отрубании голов не хлещет кровища – разлетаются таинственные чёрные брызги, больше напоминающие сгустки энергии. В остальном – полный набор: высовывающиеся из могил руки, пожирание плоти, медленная ходьба загримированных статистов, тянущих пальцы к очередной жертве… И да, непременный критический (социально-политического толка) пафос, поскольку ответственность за бедствие лежит на руководстве давно сросшегося государственно-корпоративного аппарата, упорно отрицающем вину и призывающем население не слушать паникёров. Конечно же, нам предстоит сопереживать судьбам рядовых граждан, очутившихся в эпицентре катаклизма – старающихся уцелеть (поодиночке или объединив усилия), не рассчитывая на помощь извне. Таких, как фермер-работяга (правда, Миллер нет-нет да и обнаружит расистские взгляды), завсегдатаи местного кафе, продавец из придорожного магазинчика, коллекционирующий комиксы, молодые туристы, подростки из интерната… Как тут остаться равнодушным?! На самом деле – запросто. Джим разве что прямым текстом не сообщает, насколько безразличны ему те клише и стереотипы, каким приходится отдавать дань. Как тонкого, наблюдательного исследователя человеческих душ его интересуют люди. И не толпы обывателей, чьей исчерпывающей характеристикой являются привычки, сохранившиеся и после смерти: кого-то тянет пожрать или выпить кофе, иным нужен доступ к Интернету, а некоторые оккупируют аптеку в поисках любимых антидепрессантов. Отдельного упоминания заслуживает «мертвяк» с гитарой в исполнении Стерджила Симпсона, чья заглавная песня в стиле кантри звучит на протяжении почти всего действия и становится предметом бурного обсуждения. Сложно не согласиться с другим выводом автора: хуже всего, что к так называемому зомби-апокалипсису крайне индифферентно относятся те, на ком рано ставить крест. Например, Зельда Уинстон, чья связь с разумными обитателями космоса оказывается как нельзя кстати. Или хотя бы Клифф Робертсон с помощниками Питерсоном и Моррисон, находящие силы остаться на посту – взирающие на происходящее, мягко говоря, со скепсисом, но всё равно решающие сделать «лучшее, что возможно». Формула «мёртвые не умирают» не имеет ничего общего с христианскими представлениями о бессмертной душе. Речь о конце света, наступающем по-тихому, буднично, даже предсказуемо, и именно это страшно и одновременно смешно. Джим Джармуш на всякий случай, во избежание издёвок со стороны невоздержанных интеллектуалов, вставляет в финале тотально постмодернистский фрагмент, где Мюррей и Адам Драйвер, словно забывшись, берутся обсуждать личность постановщика, чересчур щепетильно относящегося к своим сценариям. Дескать, раз уж ввязался в затягивающую игру в постмодернизм, привычными ироническими отсылками (от группы Wu-Tang Clan до медиафраншизы «Звёздные войны») и даже созданием полупародийной антологии поджанра – не обойтись. Нужно ещё походя разрушить (как минимум, поставить под сомнение) грань между реальностью и плодом воображения, между миром по эту сторону кинополотна и целлулоидными иллюзиями… Однако по-настоящему важным для кинематографиста является, полагаю, иной аспект. Что-то мне подсказывает, что душой он – с самым эксцентричным героем истории. С Отшельником Бобом, сторонящимся цивилизации, не шибко уважающим закон и, как следствие, наблюдающим за творящимся безобразием со стороны, с безопасного расстояния. Понятно, кто при таком раскладе выживет… Ведь режиссёр и сам в известном смысле – отшельник. Мало того, под занавес у персонажа в исполнении колоритного Тома Уэйтса пробивается глас пророка – и популярный певец начинает вещать, почти как Винсент Прайс в классическом видеоклипе Джона Лэндиса на песню «Триллер» Майкла Джексона. Вот только весёлых плясок на костях не предвидится! Страшно, аж жуть. _______ 1 – При рекордном для работ Джармуша количестве экранов в США и Канаде (690) на маркетинговую кампанию было потрачено лишь порядка $2-3 млн.