Рецензия на фильм Шахматист от Евгений Нефёдов

Вот что интересного, казалось бы, может быть для киноискусства в шахматах?! Игра, заведомо лишённая зрелищности, в которой состязаются интеллекты, причём партии зачастую длятся часами. Нет даже ситуации группового противостояния, подстёгивающего азарт, как в картах. А между тем… Ещё Всеволод Пудовкин и Николай Шпиковский (на заре карьеры, в 1925-м году!) высмеяли заразную «шахматную горячку», охватившую толпы сограждан. Данным аспектом не преминул воспользоваться и Остап Бендер; эпизод в провинциальном клубе «любителей гамбитов» получался в экранизациях «Двенадцати стульев», как правило, ярким, динамичным, смешным. Марлен Горрис, обратившись к прозе Владимира Набокова, постаралась передать в «Защите Лужина» /2000/ состояние одержимости гроссмейстера. Однако в данном случае уместнее всего привести менее громкий пример – назвать скромный голливудский фильм «В поисках Бобби Фишера» /1993/, и даже не по причине того, что Сильвен Шарпентье вспоминает этого самородка из-за океана (Бобби), стараясь переубедить юного подопечного. Стивен Заиллян тогда тоже обратился к личности начинающего шахматиста (Джошуа Вайцкина), сделав упор не только на психологических аспектах, но и на социальной подоплёке, наглядно показав, какая судьба ждёт большинство таких вундеркиндов. Таких, как Джош, гнавшийся за тенью Фишера, и прибывший из далёкой Азии Фахим Мохаммад. История действительно поражает воображение и трогает до слёз. Пьер-Франсуа Мартен-Лаваль, начинавший на актёрском поприще (1), добился наивысшего успеха в комедии – благодаря дилогии «Безумные преподы» /2013-15/. Но у него были основания (увы, не оправдавшиеся, поскольку аудитория «Шахматиста» в национальном прокате составила 217 тысяч) надеяться, что соотечественники не останутся равнодушными и к драме юного нелегала, не обделённого умом и силой воли. К тому же, о Фахиме узнала (благодаря средствам массовой информации) чуть ли не вся страна – и вмешательство общественности помогло преодолеть бюрократические препоны. Но этого бы не произошло, если бы прежде Сильвен не сумел убедить своих коллег изменить правила… О том, какие трудности пришлось преодолеть беглецам из Бангладеш (беглецам по политическим мотивам) в Старом Свете, рассказали Софи Ле Каллене и Хавьер Парментье в книге «Тайный король» /2014/, и режиссёр-сценарист, судя по всему, достаточно подробно и добросовестно следует первоисточнику, разве что усиливая местами драматизм. В частности, Депардьё не был бы самим собой, если б не постарался придать характеру месье Шарпентье максимального колорита – и тут уже не столь существенно, насколько далеко экранный герой ушёл от своего прототипа Хавьера. Раз уж речь зашла о достоверности рассказа, следует отдельно остановиться на том, как Мартен-Лаваль описывает (и охарактеризовывает) ту социальную среду, где развёртывается действие. Думаю, в оценке бедственного положения в Бангладеш, откуда спешно уехал господин Мохаммад, расхождений не будет: участие в антиправительственной демонстрации поставило под угрозу его собственную жизнь и безопасность сына. Другое дело – ситуация внутри Пятой республики. Если бы фильм с похожим сюжетом вышел во второй половине прошлого века (особенно в канун или сразу после «Красного мая»), авторы наверняка бы набросились с острой критикой на буржуазные порядки, на аппарат государственной власти и на органы поддержания правопорядка. Поводов для этого в «Шахматисте» хватает, поскольку иммигранту с ребёнком действительно пришлось на чужбине несладко. Однако Пьер-Франсуа, вроде бы не уклоняясь от показа неприглядных сторон жизни, старается не то чтобы сгладить острые углы: постановщик искренне верит в широту и бескорыстие человеческой натуры. Окружающий мир непременно придёт на помощь тому, кто в ней по-настоящему нуждается, – и кто готов отплатить добром за добро. Теоретически картина могла бы найти в сердцах аудитории не меньший отклик, чем замечательная трагикомедия «1+1», или «Неприкасаемые» /2011/. Возможно, Мартен-Лаваль не столь удачно, как Оливье Накаш и Эрик Толедано, прячет идеологический посыл – надежду на приток в державу, столкнувшуюся с затяжным демографическим кризисом, свежей крови в лице беженцев из стран третьего мира. Шарпентье убеждает коллегу, ответственного за проведение чемпионата, включить своего протеже в число участников, приведя бронебойный довод: ведь и его предки прибыли во Францию нелегально, спасаясь от фашизма, – и именно оказанная неравнодушными гражданами поддержка помогла чужеземцам стать достойными сынами новой отчизны. Показателен и выбор главного соперника Фахима, высокомерного, самоуверенного мальчика, совсем не похожего на товарищей новичка по шахматному кружку в Кретее. Наконец, в финале позиция приверженцев либерального подхода озвучивается почти дословно – устами высокопоставленного политика, застигнутого мадам Матильдой в прямом эфире: мол, закон позволяет допустить исключение из правил в случае с таким одарённым ребёнком. Впрочем, данный аспект произведения не является главным, служа дополнением к основной (как сказали бы кинодраматурги, управляющей) идее. Франция вроде бы не претендует на то, чтобы именоваться (подобно США) «страной неограниченных возможностей», но тем не менее по праву принадлежит к числу ведущих государств Европы. Однако сколько бы власти и общественность ни поднимали на щит лозунг о толерантности, на поверку – не всё так просто. Добьётся осуществления сокровенной мечты (да и элементарно выживет!) лишь тот, кто проявляет упорство, находчивость – кто идёт, не сворачивая и не пасуя перед преградами, к заветной цели. Как и лента Заилляна, европейская картина – не о шахматах или, точнее, не только о шахматах. Оба фильма – о «поисках Бобби Фишера в себе» (читай: о поисках себя), о стремлении человека, только вступающего в большую жизнь, найти своё призвание в этом мире, далеко не всегда приветливом и гуманном. Фахим Мохаммад, вне всякого сомнения, заслужил право пополнить ряды самых перспективных молодых игроков новообретённой Родины – и наградой ему стало долгожданное воссоединение с любимой семьёй. _______ 1 – Помимо прочего – отметившийся, помнится, в эпизоде «Астерикса и Обеликса: Миссии «Клеопатра» /2002/, где блистали Жерар Депардьё и Изабель Нанти, ныне сведённые в тандеме.