Рецензия на фильм Легенды саванны от Сергей Кудрявцев

Филипп Годо начинал свою деятельность в кинематографе с участия в прокатном подразделении кинокомпании «Гомон», довольно рано стал продюсером, оказавшись причастным к созданию четырёх десятков фильмов, в том числе российских режиссёров - Виталия Каневского («Самостоятельная жизнь») и Павла Лунгина («Свадьба»). В сорок восемь лет сам дебютировал в режиссуре - и на данный момент снял три картины, которые так или иначе повествуют о мужчинах, оказавшихся перед выбором: продолжать жить, как прежде, или же попытаться что-то изменить, может, всего лишь на короткое время почувствовать себя свободным от груза настоящего. Вот именно - настоящего, а не прошлого. Поскольку однажды захочется вырваться за пределы нынешнего существования, даже если оно вполне успешно, как у Сейду Талля, французского актёра африканского происхождения, второго основного персонажа ленты «Яо» (у нас переименовали это название почему-то на не соответствующее рассказываемой истории: «Легенды саванны»). Никаких легенд там нет и в помине, если не считать того, что Сейду, приехавший на родину в Сенегал по какому-то пиар-поводу, после знакомства с местным мальчишкой как раз по имени Яо, который вроде бы стал фанатом, прочитав его книгу, а главное - в результате незапланированной поездки вдвоём по стране испытывает желание словно заново погрузиться в тот мир, откуда некогда вышел. И интуитивно способен осознать, что это медленно текущее время, будто случайные и необязательные встречи в пути, своеобразное возвращение к собственным истокам (пусть актёр так и не добирается до деревни, где некогда появился на свет) - это выпавший шанс опять прикоснуться, как в детстве, чуть ли не к самой Вечности. Если обыгрывать фамилию постановщика, всё-таки отличающуюся по написанию от того имени, что прославил Сэмьюэл Беккет в пьесе «В ожидании Годо», создатель фильма «Яо» в какой-то степени воспроизводит схожую ситуацию продлённого ожидания (только не статичного, а в постоянном движении, физическом перемещении по разноликому Сенегалу) чего-то важного и значительного, которое в состоянии кардинально изменить всю жизнь. В принципе, это происходит и с Сейду, переосмысляющим свой парижский способ бытования, и с наивным парнишкой-поклонником, в чьи уста, хоть и за кадром, вложены слова о длительном времени, превращающемся на этих пустынных просторах непосредственно в Вечность. Пожалуй, и сам Филипп Годо обретает на исходе шестого десятка лет на таком чужом для себя, казалось бы, жизненном материале искомую мудрость, что не надо гнаться за преуспеванием и славой, а лучше отправиться в неожиданное путешествие в дальние края, где ощутить не столько близость к природе, сколько к извечным законам бытия - простым, как краткое имя Яо, но более сложным по смыслу.