Рецензия на фильм Что видно отсюда от Сергей Ю.

Милая романтическая сказка о чувствах, охвативших юную барышню. Забавные истории, загадочные события, удивительные персонажи – обо всем этом вы узнаете, посмотрев фильм «Что видно отсюда» режиссера Арона Леманна, главную роль в котором сыграла Луна Ведлер. Современное киноискусство испытывает острейший дефицит развлекательных инструментов. Пресыщенного зрителя трудно чем-то удивить: самые разнообразные сюжетные ходы, самые невообразимые черты характера персонажей, приправленные продвинутыми компьютерными технологиями, испробованы. Приходится одалживаться у хорошо забытых классиков, применяя сценические приемы далекого прошлого. Арон Леманн, режиссер немецкой картины «Что видно отсюда», сделал свой выбор. В качестве сюжетной основы он использует роман современной беллетристки Марьяны Леки, которая выпекает свои бестселлеры, безбожно одалживаясь у классиков сентиментальной литературы позапрошлого века, от Чарльза Мэтьюрина до Жорж Санд (щепотка Гарри Поттера – и видео-фастфуд готов). Уютная немецкая деревушка Вестервальде. Репортаж о происходящих здесь событиях ведет главная героиня фильма Луиза (роль взрослого персонажа исполнила Луна Ведлер). На нас с ходу обрушивается массив информации об экзотических повадках обитателей деревни, о загадочных происшествиях, регулярно с ними происходящих. Все это в духе замшелого магического реализма имени Габриэля Гарсиа Маркеса, приемы которого уважающие себя современные авторы давно не используют. Главный фокус, которым будут развлекать зрителей этой буффонады – сны, посещающие Сельму, бабушку Луизы. Ей регулярно снится химерическое животное окапи, что вызывает самые ужасные последствия в реале: на следующий день кто-то из жителей Вестервальде обязательно погибает. И первой жертвой окапи стал супруг сновидицы – Генрих. Камертоном повествования является выжимка из философского учения для бедных, которому следует по воле писательницы ее героиня: самое главное на свете – любовь и смерть (привет от венского шамана Зигмунда). Девочка слегка взрослеет, тему смерти сменяет любовная история. В деревню заявляются бродячие буддисты из Японии, такая же экзотика для тогдашней Германии, как и африканская зебро-жирафа. Самый большой грех, который совершили авторы фильма – неумеренное использование чисто литературных приемов. Это назойливое сопровождение видеоряда закадровыми голосами, которые воспроизводят текст первоисточника, переполненный штампами второсортной беллетристики. Чтобы хоть как-то нивелировать этот дефект, создатели картины прибегают даже к цирковым приемам: бац! – удар молнии в почтальона, он испаряется. Бум! – вывеска падает на собаку и перерезает животное пополам. То есть одни штампы приправляют другими. Получается еще гаже. Еще одна проблема, с которой не смогли разобраться Леманн и его команда – адекватное таргетирование продукта для конкретной целевой аудитории. Марьяна Леки справилась с этим гораздо лучше. Ее потенциальные читатели – скучающие домохозяйки и тоскующие пленницы офисных зверинцев. А что получается с экранизацией? Леманн, похоже, решил включить в состав своих потребителей еще и ребятишек. И получилась неудобоваримая смесь. Закадровый голос, который открывает фильм, принадлежит девочке девяти лет отроду. Но она излагает нам наблюдения, сделать и осмыслить которые под силу не каждому взрослому. Плюс психологические комментарии, приправленные псевдофилософскими благоглупостями. Для того, чтобы сгладить кринжевые ощущения, которые из-за этого непременно возникнут у мало-мальски эстетически одаренного зрителя, применяется другое средство – игра в наивные вопросы ребенка и остроумные ответы взрослого: например, что общего между математикой и печенкой? Но сделанного уже не исправить: послевкусие от безвкусицы не пропадает. Ребенка, наделенного сверхъестественной проницательностью, превращают в милого идиотика, а мы в это не верим. Создается стойкое ощущение, что фильм абсолютно провальный, но во второй части картины происходит чудесное преображение. Героиня взрослеет, 22-летнюю Луизу играет милая и обаятельная Луна Ведлер, которая оживляет своего персонажа. Действие приобретает гротескный оттенок. Луиза без памяти влюбляется. Разумеется, у нее все не как у нормальной барышни. Предметом ее воздыханий становится буддийский монашек Фредерик, немец по происхождению. Несколько сценок, посвященных знакомству Фредерика с обитателями деревни, доставят истинное наслаждение любителям классического фарса. Текст начинает искриться юмором достойного уровня. Для примера пара шуточек: «От фиалок возникают веснушки и наступает помутнение рассудка»; «Буддисты считают, что просветление начинается и заканчивается с мытья полов. Ты об этом знала? Не знала, но очень надеялась»; «Он нас чудаками будет считать. А сам-то он кто? По лесам бродит, шоколадки поедает». Исключительно хороша и сцена несостоявшегося самоубийства вечно унылой Марлиз. Так и хочется сказать за нее: Хемингуэя из меня не получилось, придется переквалифицироваться в Джоан Роулинг. И, что самое важное, наконец-то получает гармоничное раскрытие тема любви и смерти. Искусственный прием со сновидениями про экзотическую африканскую зверюгу отходят на второй план, их затмевает ласковая улыбка в исполнении фройляйн Ведлер, чьи рыжие локоны прекрасно смотрятся на фоне платья изумрудного оттенка. Кстати, мне намедни утконос приснился. К чему бы это? Может быть, к экранизации какого-нибудь романа Дмитрия Липскерова.