Рецензия на сериал Как будто завтра не наступит от Сергей Ю.

Журналист Хакан получает задание, которое ему очень не по душе. Он пишет на политические темы – ему предлагают интервью с актрисой, исполняющей роли в ромкомах. Чем завершится эта беседа? Смотрите сериал «Как будто завтра не наступит». Мудрый император-стоик Марк Аврелий настоятельно рекомендовал каждому регулярно напоминать себе: ты всего лишь человек. С этим трудно не согласиться. Ведь с точки зрения вечности (sub specie aeternitatis, как говаривал Бенедикт Спиноза) разница небольшая, кто ты: принц или нищий, барышня или хулиган, слон или Моська, столяр или плотник… Политический журналист или актриса мыльных опер. Последний вариант – это про персонажей турецкого коротенького мини-сериала с продолговатым названием «Как будто завтра не наступит». Журналист Хакан Кючюкарслан (роль исполнил актер Хамит Эргенч) получает редакционное задание: он должен взять интервью у звезды сериалов актрисы Манолии Демет (Туба Бюйюкюстюн). Матерому журналюге такая работа очень не нравится, он ведь специализируется на более важных темах: политика, экономика, право, социальные вопросы. А тут – встреча в ресторанчике с надутой фифой, которая двух слов на классическом турецком связать не может. В чем причина такого крутого карьерного поворота в судьбе Хакана – остается за кадром. Нам слегка намекают на то, что этот деятель чем-то проштрафился, и последовало воздаяние (или «воздеяние», как изволит выражаться Манолия). Версия, прямо скажем, не слишком убедительная. Для издания ведь главное – грамотное освещение любой темы, следует угождать всем сегментам целевой аудитории. Нельзя обижать рекламодателей и инвесторов, снижая уровень подачи материала. А потому посылать на гламурное интервью парламентского корреспондента, политического обозревателя – глупость несусветная. Да и сам борзописец ведет себя абсолютно непрофессионально: он принципиально не желает готовиться к встрече, не удосуживается собрать самые элементарные сведения о собеседнице (откуда такое имя, что с родителями, где снимается). Срывая на интервьюируемой отвратительное настроение, журналюга начинает откровенно хамить даме, то есть вообще расписывается в профнепригодности. Ладно, спишем все это на условности, необходимые для сюжетной затравки: авторам нужен конфликт для того, чтобы заполнить пару часов экранного времени сценками в жанре «встретились две говорящие головы, пообщались, принюхались, да и слюбились». Примерно так ведут себя песики-собачки на прогулке. Турецкие киноделы, работая в таком не самом типичном для себя формате (сценарий представляет собой адаптацию американского оригинала), слегка кокетничают. Реплики Манолии в пикировке со своим интервьюером отчасти представляют собой настоящую апологию многосерийного экранного творчества: да, убого, да попсово, да аляписто, да, совсем на настоящую жизнь не похоже. Да кому она нужна, ваша объективная реальность, данная нам в ощущениях? Народ нуждается утешении. На что следует остроумное замечание: то есть вы предлагаете лечить шизофрению антидепрессантами? По мне так все лучше, чем лоботомия… Довольно быстро перепалка персонажей перерастает в этакий философский симпосий: имя Платона всуе не упоминается, однако актриса сообщает оппоненту о том, что с творчеством Марка Аврелия она-таки знакома. И если что – на рояле может кое-что исполнить. А уж поставить на место лысого старого мужика – ей раз плюнуть. Как водится, постановки с парой героев на сцене могут удержать внимание зрителя благодаря двум обстоятельствам: наличию бойкого сценария и актерской харизме исполнителей. В «Как будто завтра не наступит» эти компоненты присутствуют. Сюжет в разговорном жанре содержит должное количество приколов, наездов, поддразниваний и прочих элементом вербальной эквилибристики, которые дают возможность актерам отработать серию впечатляющих этюдов. И, надо отдать должное Эргенчу и Бюйюкюстюн, они с честью выдерживают такое испытание. Выясняется, что звездный статус Эргенч завоевал не только благодаря тому, что прилично смотрелся в костюмчике волхва из рождественского вертепа (образ Сулеймана в «Великолепном веке»). Ему по силам и роль утомленного годами и профессией интеллектуала, вынужденного коротать ночь в компании энергичной, умной и искушенной дамы, которая агрессивно откусывает от его самцового Эго кусочек за кусочком. Его партнерша работает на том же уровне. Под маской самодовольной экранной стервы ее героиня сумела сохранить душевную чуткость и острую проницательность. Эти качества, впрочем, особого счастья ей не принесли: во многой мудрости много печали. У Бюйюкюстюн получился редкий (особенно на турецком экранном ландшафте) типаж: женщина-философ. И к концу повествования ей удается вдолбить в упрямое сексистское сознание собеседника то, о чем давно говорили не самые глупые на свете люди: с точки зрения вечности ни один человек не может предполагать, что обладает превосходством над кем-то другим. Автор политических обзоров в солидных изданиях ничем не лучше балаганной актриски, оба рано или поздно могут прийти к выводу, который озвучен еще в ветхозаветные времена: «Итак увидел я, что нет ничего лучше, как наслаждаться человеку делами своими: потому что это – доля его; ибо кто приведет его посмотреть на то, что будет после него?». Такое вот утешение философией получилось. Но киноделы с берегов Босфора не устояли перед искушением и в финале подсластили-таки горький мёд умственных упражнений патокой народного турецкого шансона. Мы и такую концовку переживем, вспоминая о том, что название сериала представляет собой интерпретацию того самого крылатого выражения Спинозы.