Москва, 1965 год. Зося Преображенская присутствует на вечеринке у своей институтской подруги Светы, с которой они до этого не виделись с самого выпускного. С ней беседует молодой человек, делает ей комплименты. Они пьют шампанское. Парень уговаривает Зосю пойти в другую комнату: у Светы очень хорошая библиотека, тебе как переводчику это должно быть интересно. В темном коридоре он лезет к ней целоваться. Зося включает свет. Парень замечает, что вся левая половина лица девушки обезображена шрамом, и сразу ретируется. Зося звонит брату: Лева, забери меня отсюда! Она называет адрес.
Лев Преображенский застает сестру на лестничной площадке. Она плачет: мне кажется, я никогда никого не встречу. Лев обнимает Зосю: я со всем справлюсь, обещаю тебе. Ты будешь счастлива.
Спустя полгода. Зося кормит Льва завтраком. Тот ворчит: опять каша?Зося: тебе нужно здоровое питание, хотя бы дома. В своей больнице ты ни о чем, кроме своей работы, не думаешь. Потом Зося предлагает брату купить телевизор. Лев говорит, что они приобретут цветной телевизор, когда достроят Останкинскую башню и запустят цветное телевещание. А теперь выкладывай, что на самом деле хотела мне сказать. Я познакомилась с одним человеком, его зовут Гена. Не будешь ли ты возражать, если я позову его к нам на ужин? А ты его хорошо знаешь? Ты имеешь в виду, хорошо ли он меня рассмотрел? Да, он меня рассмотрел, всю целиком!
Преображенский приходит в больницу, где возглавляет отделение челюстно-лицевой хирургии. Галина Ефимовна жалуется, что станционер переполнен, а на очереди еще двадцать пациентов. Сдвигайте койки под мою ответственность. По нормам не положено, у нас комиссия Горздрава на носу. На улицу всех временно выпишем? Сдвигайте койки!
Преображенский обнаруживает, что дверь в смотровую заперта. Медсестра Люся сообщает: там Зорин, с пациенткой. Преображенский требует: Игорь Олегович, открывайте!Он входит в смотровую, там находится Римма Яковлевна, она упрекает Преображенского: вы меня бросили, негодник. Тот выводит молодого коллегу в коридор, устраивает ему разнос: я ей два раза отказал в проведении совершенно ненужной операции, она психически больна. Подтяжки – это свежие швы, менее, чем через год после предыдущих. Женщине хорошо под пятьдесят. Вы ей давление мерили, кровь на тромбоциты брали? Это самое последнее предупреждение. Я держу вас как талантливого хирурга. Но ваша любовь к красивым шмоткам, по-моему, окончательно застила вам мозг. Сколько она заплатила? Зорин: я еще не успел. Преображенский: ваше счастье. Вопрос закрыт, Зорин. Через час у нас плановая операция. И не с этим пациентом.
Преображенский заявляет утирающей слезы Римме Яковлевне: молодость вернуть невозможно. Все, что вам нужно – это натуральный румянец. Вам операция противопоказана. Точка!
Преображенский и Зорин продолжают спор в операционной. Я вам запрещаю брать плату с пациентов. У нас не отработана методика, мы не можем гарантировать результат. Зорин: мы уже проводили подобные операции и весьма успешно. Преображенский: официально методики нет. И мы с вами ходим под несколькими статьями Уголовного кодекса сразу. Идти на риск можно, только если он оправдан. У подавляющего числа ваших пациентов проблемы психологические, а не медицинские. Человека надо успокоить, причесать, переодеть и отправить на курорт. А вы ему сразу лицо резать! Зорин: а я не вижу ничего плохого в том, что женщина хочет быть красивой. Если государство не может нам создать условий для эксперимента, тогда мы сами должны их создать. Преображенский: мне деньги нужны на науку, а вам – чтобы жить красиво. Вы рискуете погубить все наше дело. Вы – делец, а не врач. Убирайтесь отсюда! Напишете заявление по собственному желанию.
Галина Ефимовна пытается успокоить Зорина: не психуй, не попадайся ему сейчас на глаза, а завтра извинишься. Я что, пацан, бегать тут, извиняться? Я опытный хирург. Вы не переживайте, я сюда еще вернусь. Причем так, что вы все тут вздрогнете.
Преображенский говорит Люсе про Зорина: не хочу больше слышать об этом прохиндее. А давай сегодня вечером в ресторан махнем? Хочется увидеть людей не в белых халатах. Люся: пойдем, только не сегодня. Ты устал, наверно. И тебе завтра утром в министерство идти. Преображенский: да, тут либо пан, либо пропал. Похоже, министерство не может решить без научного отдела ЦК КПСС, нужен ли стране Институт красоты или нет.
В министерстве Преображенский делает доклад о необходимости создания Института красоты. Но партийные функционеры против: советский человек красив, прежде всего, своим внутренним содержанием. Мы лицо планеты перекраиваем, а лицо человека нам трогать незачем.
Зорин у своей любовницы Веры. Она занимается фарцовкой. Из новой партии Зорин выбирает для себя французскую рубашку. Ты в ней прямо Мик Джагер. Сорок рублей, это еще со скидкой. У меня сейчас нет, я тебе потом занесу. Хорошо, но за спецзаказ ты, надеюсь, не собираешься деньги назад просить? А какие там перспективы? Зорин, люди работают, дело серьезное. Шмотки – это одно, а твои медицинские журналы – это вообще другое. Ты как себе это представляешь? Солист ансамбля везет для тебя западную литературу с голыми бабами. Думаешь, на таможне кто-то будет разбираться, что это: порнография или твоя медицина? Но вы же деньги взяли. Это уже не работа, а бизнес, как говорят на Западе. Вера: это на Западе бизнес, а у нас – расстрельная статья.
Чиновник Вепрев спрашивает Преображенского: а у вас есть какие-нибудь монографии по этому вопросу? Наши работы появятся, когда для них будет фундамент. Для этого и нужен Институт. Пока есть только зарубежные. Преображенского обвиняют в слепом подражании Западу: советская наука – самая передовая в мире, мы человека в космос запустили, атом заставили работать на мирные нужды. А вы нас заставляете бородавками заниматься. У современной медицины сотни насущных проблем: диабет, инфаркт миокарда, рак. Вот на это и должны идти деньги государства, а не на вашу мишуру. Преображенский: я не спорю. Но тогда отдайте нас на хозрасчет, мы будем зарабатывать сами и двигать науку вперед. Медицина за деньги? И это в обществе, которое строит коммунизм?! Вепрев: вопрос об открытии института будем считать преждевременным. Работайте, Лев Григорьевич, вам же никто не мешает. Министерство полагает, что у вас для этого достаточно ресурсов.
После собрания Вепрев говорит Преображенскому: я пытался тебя поддержать. Какого черта ты про эти западные работы сказал? Для них это как красная тряпка. Теперь нам еще политику припаяют. Посадить, конечно, не посадят, но могут лишить всего. С этой идеей надо по-хитрому подходить, надо подготовить их, потом поговорить с кем-нибудь наедине. В следующий раз перед тем, как с такими продолжениями выходить, со мной сначала советуйся. Но если я узнаю, что в твоем отделении с пациентов кто-нибудь хоть рубль взял, или, не дай боже, левая операция – я тебя сам лично на Лубянку сдам. И ордена боевые тебе не помогут. Я утром после газеты «Правда» анонимки на тебя читаю.
Вера говорит Зорину: ты рассказывал, там сиськи научились увеличивать. А у нас когда будет? Тебе-то зачем? У тебя с этим все в порядке.Ну, Зорин, нет же предела совершенству! Да, вот журнальчик мне передашь, я у зарубежных товарищей опыта наберусь, открою свою фирму, и ты у меня пойдешь как первая пациентка. Бесплатно? Вот как только французы начнут свои рубашки бесплатно раздавать, я сразу же начну работать за бесплатно.
В больнице Галина Ефимовна показывает Преображенскому заявление Зорина: нельзя же так кадрами разбрасываться. То говорит: переживем. Я на пенсию пока не собираюсь, успею еще три поколения смены вырастить. Кроме того, у меня Семченко есть. Так он же пьет! Все пьют. Но не у всех, такие золотые руки, как у Зорина. К рукам, Галина Ефимовна, еще голова должна прилагаться.
Преображенский обнаруживает, что уволившийся Зорин забрал все свои материалы исследования по рубцам: единственная работа, что хоть чего-то стоила!
Зорин встречается со своим приятелем Юрой. Принес? С тебя червонец. Может, сбросишь? У меня обстоятельства изменились, теперь уже вроде как ни к чему. Издеваешься: Юра достает из-за пазухи сверток: а с эти добром что прикажешь делать? Ладно, червонец так червонец. Зорин расплачивается и забирает сверток. Юра садится на мотоцикл и уезжает. Зорин хочет выбросить сверток в урну, но потом все же кладет его в портфель.
Сотрудники КГБ проводят операцию по задержанию с поличным изменника, который в домашней фотолаборатории изготовил копии секретных чертежей. При этом девушка, выполнявшая роль агента под прикрытием, получает серьезные травмы лица.
Вечером Преображенский возвращается домой и застает в гостях у Зоси Гену. За ужином Преображенский дает понять этому работяге, который приехал из Сибири и живет в общежитии, что он не ровня Зосе. Оскорбленный Гена уходит. Лев говорит сестре: вспомни, чем все закончилось в прошлый раз. Твой Валя вынес полквартиры. На квартиру плевать, но на себя плевать не надо. И этот такой же, двух слов связать не может. Думаешь, ему твои переводы понравились или Хемингуэй? Зося начинает бить посуду. Лев: я пройдусь, нам всем нужно успокоиться.
Мать упрекает Зорина: ты где пропадал? Две ночи дома не ночевал. Я звонила тебе на работу, мне сказали, что тебя нет. У тебя что-то случилось? Я уволился. Но ты не волнуйся, все в порядке. Они просто пока не знают, с кем имеют дело. Зато я знаю. Тебе никогда не хватает терпения. Я столько сил потратила, чтобы на тебя просто обратили внимание, чтобы тебе помогли, подтолкнули. Меня не надо толкать, я не тачка, сам двигаться могу.
Преображенский ночует у Люси. Он рассказывает: мне было шестнадцать, родителей арестовали, за мной тоже могут прийти. Я боялся, что Зося может остаться одна, направил ее к дальним родственникам в Саратов. Загорелся дом, но ее успели вытащить. С тех пор у нее на лице… Люся: ты не виноват. Возможно, если бы она осталась, было бы еще хуже. Лев: если честно, я даже рад, что тогда остался один. Учеба, работа. А с маленьким ребенком на руках столько хлопот было бы. Я до сих пор не знаю, что с ними делать. Люся: это потому что у тебя своих детей нет, вот появятся – и сразу узнаешь. Может, ты слишком в нее вцепился, и ее стоит отпустить? Ты держишь ее на привязи, от этого никому лучше не становится. Лев: я до сих пор за нее отвечаю. Люся: конечно ты за всех отвечаешь, ты умный и большой.
Раздается звонок в дверь. Лев идет открывать. На пороге стоит человек в штатском (Сергей Сергеевич): Преображенский Лев Григорьевич? Он самый. Человек предъявляет удостоверение сотрудника КГБ: поедете с нами. Куда, можно поинтересоваться? Времени нет, расскажу все по пути. В прихожей появляется Люся. Ей говорят: и вы тоже собирайтесь. У вас ровно две минуты.
Преображенского и Люсю привозят в их больницу. Сергей Сергеевич предупреждает: все, что вы сейчас увидите и узнаете, нельзя обсуждать ни с кем, кроме меня. Один человек попал в автомобильную аварию, угрозы жизни нет, но он сильно повредил лицо. Преображенский: конструктивная хирургия – это серьезно, мне нужен ассистент, нужна анестезия. Мы об этом уже позаботились.
В ординаторской Преображенский застает анестезиолога Каца и Семченко. Тот сильно пьян. Кац говорит, что привести его в чувства быстро не получится. Преображенский вынужден послать за Зориным.
Привозят пациентку с разбитым лицом. После ее осмотра Зорин просит Люсю принести ему сверток из портфеля. Он сообщает Преображенскому, что намерен для наложения швов использовать конский волос: я хотел опробовать его на Римме Яковлевне, он тоньше любой нити. А чем заполнять губу? Здесь же будет валик из рубца. Потом посинеет, и никакой конский волос не поможет. Преображенский предлагает взять жир из бедра и закачать его в губу. За дело, коллеги!
После завершения операции Преображенского и Зорина доставляют на Лубянку. С хирургами беседует Митин Николай Владиленович. Институт красоты по вашему предложению мы пока открыть не можем, но можно говорить об экспериментальном отделении на базе 18-ой Городской больницы. Стационар, 20 коек, только ваша специализация. Если отделение зарекомендует себя, то у вас будет Институт.
После беседы с Митиным Преображенский говорит Зорину: вот и фирма, которую вы так хотели, деньги и пространство для эксперимента. Но нам теперь придется играть по их правилам. Да, теперь мы друзья по несчастью. Преображенский: мы вынуждены работать вместе, но не обязаны дружить. Это невозможно, Зорин.
Спустя месяц. Вепрев показывает Преображенскому помещения, где будет располагаться экспериментальное отделение, которое он возглавит. Тот дает распоряжение в комнате, предназначенный под его кабинет, устроить ординаторскую, поскольку там больше места.
Преображенского привозят на правительственную дачу, где он осматривает проходящую курс реабилитации пациентку (Марина, она – дочь дипломата). Он в целом доволен ее состоянием: через несколько недель ничего видно не будет, все заживает быстро и без сюрпризов. Марина порывается заплатить, Преображенский наотрез отказывается. Но он замечает на журнальном столике журнал «Москва», именно в этом номере напечатан роман Булгакова «Мастер и Маргарита». Марина отдает его: мне принесут другой экземпляр.
Зорин приходит в ресторан, где отдыхает Вера со своими друзьями. Она отдает Зорину его спецзаказ – иностранный журнал по пластической хирургии.
Преображенский возвращается домой и пытается выгнать расположившегося в спальне сестры Гену. Зося возмущается: Гена не проходимец, он сделал мне предложение. Не мешай мне быть счастливой, я влюблена. Это моя жизнь!
В экспериментальное отделение приходит известная артистка Марьянова, она недовольна тем, что стала утрачивать былую красоту.Преображенский утверждает, что имеются лишь небольшие возрастные изменения, необходимо только придать тонус коже. Но Марьянова требует, чтобы ею занялся Зорин. Тот подтверждает, что делать подтяжку вовсе не обязательно. Артистка сердится, собирается уходить, но падает в обморок. Приводя ее в чувство, Преображенский выясняет, что у нее удалена одна молочная железа. Преображенский отзывает Зорина в коридор: ее нельзя оперировать. Ни подтяжка, ни косметология ей не помогут. В лучшем случае – скандал, в худшем – будет ложиться под нож каждые полгода, и так до бесконечности. У женщин после мастэктомии бывает такой период. Утрата женственности – это не по нашей части. Тут один доктор – время.
Зорин говорит пациентке: с вашим лицом все в порядке, операцию делать преждевременно и преступно. Но грудь я вам сделаю. Преображенский: мы это обсудим. Наедине он выговаривает Зорину: я не позволю ставить под угрозу здоровье всенародно любимой артистки. Зорин: не надо нервничать. А я и не нервничаю, я в бешенстве!
Сергей Сергеевич устраивает провокацию Кацу, уличает его в том, что он в частном порядке занимается выводом пришедших по рекомендации пациентов из запоя. Сергей Сергеевич запугивает Каца, требует, чтобы тот прекратил это делать: здесь будут работать только люди с безупречной репутацией.
Преображенский занимается сексом с Люсей. Потом Люся спрашивает: как твой день сегодня? Непростой какой-то день. Ничего, завтра будет лучше. Надеюсь. Как твоя сестра? Давай я что-нибудь испеку и приду к вам с Зосей в гости. Ей ведь, наверное, не сладко целыми вечерами дома одной. Лев: давай не сейчас. А ты ей про нас рассказывал? Нет. Почему? Не пришло время. Ну да, ты мне ничего не должен, ничего не обещал, я помню.
Юра привозит Зорина на животноводческую ферму. Из убойного цеха им выносят свежие сердца коров.
Преображенский запрещает Галине Ефимовне вешать в своем кабинете портрет Ленина. Картину размещают в кабинете Зорина.
К Преображенскому на консультацию приводят мальчика с ожогом на лице. Доктор предлагает матери юного пациента экспериментальный метод: попытаться иссечь омертвевшие ткани и заменить их на новые (взятые с бедра).
Преображенский говорит Галине Ефимовне: нам не хватает рук, пациентов очень много. Та достает папку: к вам очередь из лучших специалистов. Преображенский: это все не то, я их смотрел. У нас специфическая работа. Ищите тех, кто к нам не хочет, у кого и так все в порядке где-то в другом месте. Уговаривайте, объясняйте, унижайтесь. Ну, это я умею. А иначе, как с вами сработаешься, Преображенский. Преображенский: есть один врач в детской областной, фамилия Левонян. Читал его статьи, очень дельный. Поезжайте к нему прямо сейчас.
Возле кабинета Левоняна собралась огромная очередь мам с детьми. Галина Ефимовна интересуется: кто последний? Извините, просили больше не занимать. Но это детский доктор, вам детский нужен? Да. А где ваш, дома? В больнице. У вас кто, мальчик? Мальчик. А что с ним? С ним все очень плохо. Без очереди Галину Ефимовну в кабинет не пускают. Она начинает раздавать мамашам записки с адресом и телефоном: в новом отделении вас завтра примут без всякой очереди, только запишитесь заранее по телефону.
Галина Ефимовна стучит в кабинет Левоняна: разрешите? Ждите в коридоре, приму всех в порядке очереди. А там никого нет, я одна. Я смотрю, у вас тут полный дурдом, хуже только у нас. Но ничего, мы это совместными усилиями исправим. Простите, а вы откуда? Из нового отделения пластической хирургии. Вы теперь там, кстати, работаете: ринопластика, отопластика и остальное тоже освоите. Ваших детей мы у вас не отнимем, будете у нас принимать. Я всех ваших пациентов отсюда уже к нам направила. Левонян: кто это решил, и кто вы вообще такая? Галина Ефимовна: не кипятитесь, Армен Ашотович. У нас очень много чего есть: реабилитация после операции, различные терапевтические процедуры, косметология. А будет еще больше. Но нам очень нужны люди. У вас золотые руки, милости просим. Левонян: я работаю только с детьми. Галина Ефимовна: милый мой, если вы младенцу сумели хейлосхизисустранить, то уж, наверное, взрослому человеку все сделаете в лучшем виде. Левонян: а если я откажусь? Галина Ефимовна: я слышала, вам кандидатскую зарезали.Теперь вашим научным руководителем будет профессор Преображенский.
Зорин встречает Марьянову, приводит ее в свой кабинет. Он показывает ей куски перикарда коровы, из которых намерен сформировать пациентке имплантат. Марьянова вкладывает их в чашку бюстгальтеравместо шелкового платка, трогает: ой, хрустит. Зорин: ничего, потом не заметно будет. Сможете декольте носить. Марьянова устраивает истерику и выбегает из кабинета.
Зорин жалуется Преображенскому, показывает ему иностранный журнал по пластической хирургии. Тот очень заинтересован статьями, которые там размещены. Преображенский приглашает Зорина к себе домой.
За ужином Преображенский поднимает тост: за наше экспериментальное отделение. Когда Зося отлучается на кухню, Зорин делится своими соображениями, как можно избавиться от подобного шрама на лице. Преображенский говорит, что испробовал уже все: таких методик у нас пока нет. Неожиданно приходит Гена, присоединяется к застолью.
Провожая Зорина, Преображенский делает ему деловое предложение. Есть возможность пройти стажировку за границей, но при одном условии: вы поедете туда с моей сестрой в качестве жены.
Отзывы